НОВОСТИ

09.09.16. Новый сайт ПГП на PGPALATA.RU >>

08.09.16. Павел Селуков: «Пермские котики станут жителями Европы» Подробнее >>

08.09.16. Пермяки продолжают оспаривать строительство высотки у Черняевского леса Подробнее >>

08.09.16. В Чусовом появятся 54 контейнера для сбора пластика Подробнее >>

08.09.16. Жителям Перми расскажут об управленческих технологиях и их применении в некоммерческом секторе Подробнее >>

08.09.16. Пермские общественные организации могут обновить состав Комиссии по землепользованию и застройке города Подробнее >>

07.09.16. Историческое общество намерено помочь пермяку, осуждённому за реабилитацию нацизма Подробнее >>

07.09.16. До открытия в Перми «Душевной больницы» для детей осталось чуть больше полугода Подробнее >>

06.09.16. В Перми на Парковом проспекте открылся новый общественный центр Подробнее >>

06.09.16. Павел Селуков: «Мой гепатит» Подробнее >>

Архив новостей

ПИШИТЕ НАМ

palata@pgpalata.org

Игорь Аверкиев

Версия для печати

Гусинский как очень большой повод

Арест Владимира Александровича Гусинского стал, прежде всего, Поводом. Поводом для всех поговорить о своем.

Для нервных "демократов", мечтающих во имя идеи немного пострадать под пятой диктатуры, арест стал поводом еще раз предупредить народ о ее неминуемом приближении.

Для журналистов, изо всех сил ищущих в себе "четвертую власть", арест одного из крупнейших покупателей их услуг - повод напомнить обществу, что "свобода слова" - это про них.

Для патриотов лубочное сидение Гусинского на нарах - повод для многозначительного умилительного молчания.

Для еврейских национальных организаций арест одного из своих лидеров - то ли повод свести счеты, то ли наоборот - объединиться перед угрозой "российского дела Дрейфуса".

Для "друзей Президента" надругательство над олигархом - повод предупредить вечно ускользающего Друга о заговорах и посоревноваться в том, кто лучше объяснит народу, почему "Президент не знал" и как именно "Его подставили".

Для врагов Президента - это повод не изменить самим себе, повод лучше некуда.

Гусинский и тюрьма

Один из функционеров одной из политических организаций спросил у меня: я "за" арест Гусинского, или "против"? Т.е., что-то вроде "голосуй, или проиграешь".

Я не родственник Владимира Гусинского, ни друг и ни враг, ни коллега и ни конкурент, ни его благополучатель, ни антисемит и ни православный коммунист - я не заинтересован в его виновности или невиновности. Но я против незаконных арестов, против лишения свободы до суда без серьезных оснований, против не достойных человека условий содержания в российских тюрьмах и колониях.

У руководителя "Медиа-Моста" и людей, его защищающих, хватает ресурсов для отстаивания его прав, и это хорошо. Плохо другое. Для подавляющего большинства товарищей Гусинского по несчастью, не обладающих, естественно, его возможностями - эффективная защита своих прав практически невозможна - российская правоохранительная система железной хваткой вцепляется в любого, кто перешагнул порог ее зарешетчатых заведений.

Для тех, кто в России пытается защитить права человека, арест Гусинского - не только повод для конкретной правозащитной работы (адвокат Гусинского Генри Резник, кстати член Московской и Международной Хельсинкской группы), прежде всего, это повод напомнить обществу и государству о тысячах никому неизвестных, незнаменитых и небогатых людей, ежедневно по всей России попадающих в подобную или еще худшую ситуацию. Действительная мерзость нашей жизни в том, что об этих людях и их страданиях так никто никогда и не узнает? и никто за них никогда не заступится, кроме родственников и немногих друзей, остающихся один на один с механическим хамством "правопорядка" В отличие от Гусинского их положение почти безнадежно. Произвол, совершенный в отношении их правоохранительными органами, совершенно не интересен журналистам, известные адвокаты не будут толпиться в очереди к ним, предлагая свои услуги, более того, у многих из них нет даже средств нанять юного местечкового адвоката. И, уж конечно, не могут они рассчитывать на поручительство местных мэров и заступничество Президента.

В отличие от Гусинского у них может не оказаться своего спального места в камере (многие следственные тюрьмы переполнены в 2-3 раза), и соседями их, скорее всего, будут не "интеллигентные мошенники", а многоопытные зэки, устраивающие жизнь в камерах по законам естественного отбора. В ответ на их жалобы на духоту, недостаток информации и плохое питание в их камере, как это было с Владимиром Александровичем, не установят холодильник и телевизор, и не разрешат каждый день передавать свежие фрукты и овощи, а в лучшем случае, рассмеются в лицо, а в худшем - подивившись "хамству" сидельца, ответят дубинкой, Поэтому, если у Вас гастрит, то через две недели тюремного питания Вы заработаете язву желудка, а через четыре месяца, возможно, заболеете туберкулезом (тюрьмы и колонии являются его основным "распространителем") Возможно, вместе с Вами в камере будут сидеть больные СПИДом (как это имеет место, например, в Краснокамском ИВС).

Сейчас лето и, как правильно заметил руководитель "Медиа-Моста", основная проблема в камере - жара и духота. В обычной камере большинства следственных изоляторов вместо положенных, например, 10 человек, как правило, "живет" 20-25 (1-1 5кв.м. на человека). Вентиляции нет в принципе, окна часто заколачиваются металлическими щитами, чтобы заключенные не передавали записки (такие щиты. например, установлены в Пермском СИЗО) В жаркие месяцы жара в камерах ужасная, нередки обмороки от кислородного голодания, обостряются сердечно-сосудистые, легочные и кожные заболевания, известны случаи смерти от удушья. Постоянно течет пот, ни о каком душе не может быть и речи Постепенно концентрация солей на теле достигает такого уровня, что пот начинает разъедать кожу (причем "разъедать" - это не метафора, а реальный физический процесс).

И все это происходит с людьми, не признанными судом виновными, но уже сидящими в тюрьме. Более того, часть из них будет судом оправдана или амнистирована, часть получит наказание, не связанное с лишением свободы, большинство обвиняется не в убийствах, разбоях и изнасилованиях, а в мелких имущественных преступлениях, бытовых драках и т.п., многие обременены семьями и не собираются скрываться от следствия, и не являются криминальными "авторитетами", чтобы организовать серьезное давление на свидетелей. Но их все равно садят. Садят, потому что так удобнее следователю, потому что так легче добиться "сговорчивости" от подследственного. В итоге первое место в мире по числу заключенных на 10 000 человек и десятки тысяч исковерканных жизней.

Грешно говорить, но "дело Гусинского" стало поводом и для политических снобов, хотя бы из чувства самосохранения, серьезней отнестись к проблемам положения заключенных и выбора правоохранительными органами меры пресечения. Очевидно, что многие обсуждаемые изменения в УК и УПК уже будут приниматься с оглядками на этот опыт.

Гусинский и "свобода слова"

На следующий день после начала скандала с Гусинским к нам в Правозащитный центр обратились несколько журналистов с просьбой дать инциденту правозащитный комментарий "с точки зрения уничтожения свободы слова". Не хочется быть злым занудой, но ничего кроме раздражения эти просьбы не вызвали. Об уничтожении какой Свободы Слова идет речь? В общепринятом смысле свободы слова у нас нет. Даже если кому-то очень захочется ее уничтожить - уничтожать уже (еще) нечего. Свобода слова не может исчерпываться даже абсолютной свободой желтой прессы и информации развлечений, Всеобщий стон журналистов о посягательствах на свободу слова в связи с "делом Гусинского" не более чем "крокодиловы слезы", Сами же журналисты распродали свою свободу оптом и в розницу мэрам, президентам, олигархам, просто проходимцам, И репрессировать никого не надо было - у нас, к сожалению, по-прежнему веревку и мыло принято приносить самим, даже ногой особенно топать не приходится. В Перми почти каждое СМИ имеет своего Хозяина (именно "Хозяина", а не финансиста или спонсора) и каждый Хозяин очень хорошо знает, зачем ему нужна газета или телеканал, и ладно бы для денег. А политическая, гражданская свобода слова прозябает в маргинальных малотиражных СМИ, которые, как известно, погоды не делают. "Серьезные" же СМИ вполне довольствуются организованно поставляемым сверху политическим "сливом", "утечками" и бесконечной тоскливой летописью официоза. Ссылки на "объективную" нерентабельность большинства СМИ, толкающую их к кому попало в финансовую кабалу, мало что меняют в самом факте отсутствия свободы слова и не снимают ответственности за эту самую свободу с конкретного журналиста, обладающего, как и все люди, свободой воли и выбора.

Арест Гусинского не есть проблема свободы слова, а проблема взаимоотношений конкурирующих медиа-групп, задействующих в качестве козыря властный ресурс государства.

Являются ли в данном случае Прокуратура и Президент активными игроками в пользу одной из сторон, или их просто использовали, по большому счету не важно. В любом случае, перед нами конфликт не между властью и СМИ по поводу свободы слова, а между различными медиа-финансовыми группировками по поводу завоевания новых ниш в медиа-мире. При этом, как всегда, исход конфликта на качестве российской свободы слова никак не скажется В худшем случае играющие в "официоз и оппозицию" СМИ поменяются местами, в лучшем - будут заменены новыми игроками. Подобными войнами и инцидентами полна вся постсоветская история. Достаточно вспомнить, раздел "Известий", попытку закрыть "Комерсант", напустив на редакцию пожарную охрану и т. п. Инцидент с Гусинским лишь продолжает этот ряд, но более экстравагантным образом, который вполне соответствует смутному времени смены властных элит.

Легко представить себе такую ситуацию: Лужков (Примаков) выдвинул свою кандидатуру на прошедших президентских выборах и выиграл эти выборы у Путина, тогда с большей или меньшей долей вероятности можно предположить, что на нарах или в другой подобной ситуации оказался бы уже не Гусинский, а Березовский и гонимым было бы не НТВ, а уже ОРТ. Это что, тоже имело бы какое-то отношение к судьбе свободы слова в России? Неужели кто-то серьезно думает, что от того, хорошо или плохо живется НТВ с властью может существенно уменьшиться или увеличиться общий объем правды о власти, который получает "простой" россиянин из отечественных СМИ. Только в тоталитарных режимах "объем и качество правды" жестко дозируется и распределяется властью. При всей ущербности нашей демократии и зачаточности гражданского общества, в России уже доминируют более естественные процессы. Уровень свободы слова у нас определяется сложной совокупностью факторов, основной из которых - уровень политической культуры власти, журналистского сообщества, медиа-магнатов и самого населения, Пока, по понятным причинам, этот уровень еще не очень высок. Потому не очень востребована и высокая свобода слова, базирующаяся на институциональной прозрачности власти, корпоративной самостоятельности журналистов, деполитизированности спонсоров и осознанном, критическом отношении населения к печатному и электронному слову. Плюс общая потребность в правде и свободе, а не в мифах и комфортной зависимости, В правде и свободе как реальном ресурсе, с помощью которого можно зарабатывать хорошие деньги, добиваться справедливости, делать карьеру.

В отличие от многих СМИ прибывающих в модном томном пессимизме по поводу политического будущего Российской Федерации я уверен, что несмотря ни на что, импульс, с середины восьмидесятых толкающий Россию к демократии и внутренней свободе (в том числе и слова) не затухает, а наоборот набирает силу Тяга к свободе и самостоятельности для многих становится обиходной. Все меньше желающих гордится бедностью и несчастьями, все больше - успехами и радостями. А все политические попытки и "зондажи" на тему "повернуть вспять" когда бурно, с улюлюканиями, когда угрюмо, с ворчанием, но были проигнорированы большинством, а между тем и новые поколения подоспели. Одним словом: "главное чтобы не было войны".