НОВОСТИ

09.09.16. Новый сайт ПГП на PGPALATA.RU >>

08.09.16. Павел Селуков: «Пермские котики станут жителями Европы» Подробнее >>

08.09.16. Пермяки продолжают оспаривать строительство высотки у Черняевского леса Подробнее >>

08.09.16. В Чусовом появятся 54 контейнера для сбора пластика Подробнее >>

08.09.16. Жителям Перми расскажут об управленческих технологиях и их применении в некоммерческом секторе Подробнее >>

08.09.16. Пермские общественные организации могут обновить состав Комиссии по землепользованию и застройке города Подробнее >>

07.09.16. Историческое общество намерено помочь пермяку, осуждённому за реабилитацию нацизма Подробнее >>

07.09.16. До открытия в Перми «Душевной больницы» для детей осталось чуть больше полугода Подробнее >>

06.09.16. В Перми на Парковом проспекте открылся новый общественный центр Подробнее >>

06.09.16. Павел Селуков: «Мой гепатит» Подробнее >>

Архив новостей

ПИШИТЕ НАМ

palata@pgpalata.org

Гражданский марафон
"Общественность Перми и Сыктывкара населению Республики Коми - гражданский диалог"
22-24 мая 2006 года

Путешествие на деревянном грузовике

…Утро. Выезжаем в Кудымкарскую школу-интернат для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Вначале беседуем по традиции с директором, пьем чай из кружек с гербом, приедаем конфетками с суфле. "Никогда не сдавайтесь!" - читаем на кружке оптимистичный призыв. "Эти кружки у нас бесплатно выдавали перед выборами депутатов", - поясняет нам директор, стараясь скрыть выползающее наружу волнение и смущение. Он как-то чересчур спокоен и тих, за директорским столом немного теряется: "Я в этой должности недолго, всего около полугода. До этого в обычной школе работал, вначале учителем истории, потом заместителем директора".

Нас провожают в три разных класса: 6, 7 и 8-й. В шестом классе ребят больше всего, около двадцати, у них "Изо", поэтому они собираются рисовать цветок в вазе на фоне драпировки. Но вместо этого детям приходится заполнять нашу анкету. В старших классах тому и рады - все, что угодно, только не уроки: к чему нам геометрия, к чему нам ОБЖ... В то же время на вопросы отвечают внимательно и вдумчиво, успевают отвлекаться на меня. "Что больше всего мучает?" - интересуюсь я. Ребята отзываются сразу: "Одинаковая одежда. Смотрите, джинсовки у всех похожи!". "А мне вообще уже два года новую зимнюю одежду не выдают. Говорят, подожди, твоя очередь скоро", - жалуется один парень.

На проблемах не останавливаются, с воодушевлением рассказывают о прошлогодней поездке в краснодарский лагерь "Атлант". Неожиданно выясняется, что наибольшую радость у школьников вызвали даже не море и теплый песок, а трудовая деятельность и связанные с ней заработки. Девчонки гордо сообщают, что получили за работу почти 2,5 тысячи рублей. Парни занимались погрузкой-разгрузкой, девчонки - прополкой и покраской.

Хочется узнать о жизни ребят побольше, но тут звенит звонок, возвещая об окончании урока и завершении нашего общения. "Давайте еще один урок поговорим. Ну, пожалуйста, останьтесь еще", - просят воспитанники. Я позволяю себе на минуту задержаться с ними в коридоре, а затем ухожу - предстоит еще обойти и остальные помещения.

Здание школы большое, состоит из трех помещений, соединенных теплыми переходами: школы с учебными классами и мастерскими, столовой и спального корпуса. Везде убого, обстановка требует капитального ремонта. На первом этаже жилого корпуса - здесь комната проживания первоклассников - прохладно. Ртуть в термометре с трудом достигает 15-17 градусов. На полу почему-то не видно ни одного коврового покрытия. Директор говорит, что ребят временно переселили в теплые комнаты. Большинство спален этажом выше закрыто - занятия еще в разгаре. На пути возникает уборщица, она моет коридор и параллельно начинает "песнь" о том, что воспитанникам ничего не стоит обругать ее матом, что комнаты на время уроков закрываются на замок самими воспитателями, но детям это не мешает пробираться в запертые двери через небольшую выемку, предназначенную, видимо, для стекла или вентиляции. Передо мной какой-то мальчуган демонстрирует описанный прием на своем примере.

В одну из комнат я все-таки умудряюсь попасть. Здесь минимум мебели и уюта: вижу две двухъярусные кровати, стул и шкаф. Никаких картинок и игрушек, свойственных детским комнатам, здесь не обнаруживаю. В библиотеке натыкаюсь на группу младших ребят. Они с грустными лицами смотрят грустный фильм "Звезда". В небольшом отсеке взору открываются мастерские: в одной из них между станками встречаю девушку лет 15, она занята тем, что лаком покрывает длинные доски; в другой комнате, полной швейных машинок, пару девчонок корпят над вышивкой.

Спустя два часа выходим на свежий воздух и сверкающий белизной снег. А часом позже нежданно-негаданно заявляемся в коррекционную школу-интернат села Белоево. Село заснежено, темноватые коренастые сосны обнимают своими лапами небольшие деревянные дома. Пункт нашего назначения оказывается на самой высокой точке села - это недавно отстроенное здание с солнечными отражениями на многочисленных окнах. На перилах у входа замечаю странный предмет - это игрушка - грубо сколоченный деревянный грузовик. Приходит в голову популярная фразочка про тяжелое детство.

Времени у нас не так и много, около часу. С корабля на бал, с порога в класс. Я оказываюсь у семиклассников, анкетирование вместо беседы о Есенине. Учительница с трудом соглашается покинуть класс: "Я ничем вам не помешаю, наоборот, помогу ребятам отвечать на вопросы". "Если у них возникнут трудности, я сама помогу", - ответствую. "А вдруг они побоятся вас?". "Давайте у них спросим", - только и могу предложить я. "Не побоитесь?" - голосом домоуправительницы Фрекен Бок интересуется она. "Нет!" - в один голос заявляют ребята. У меня возникает прилив радости. "А меня вы боитесь?" - учительница цепляется за любую возможность остаться. В классе устанавливается молчание. Поняв, что далее настаивать нет смысла, женщина уходит. Но, даже избавившись от ее присутствия и авторитарной атмосферы, ребята с трудом отвечают на вопросы, часть из них и вовсе пропускают.

После анкетирования торопимся в другое здание - старый корпус школы-интерната, похожий на барак. Оказывается, в нем по-прежнему живет половина детей, исключительно мужского пола. На входе встречаем здешних обитателей - компанию мальчишек 12-14 лет, те, сытно пообедав в столовой нового корпуса, возвращаются к себе. Тихий час на носу. Первое, что ощущаешь, когда входишь внутрь, так это резкий запах - о себе напоминает отхожее место. Оптимизма добавляет то, что не на улице. Кроме этого замечаю на этаже ряд деревенских рукомойников, выкрашенных в белый свет; полочку с подписанными мылом и щетками. Директор по-хозяйски демонстрирует бочку, из которой черпают воду для умывания, потом проводит по опрятному помещению со столиками, покрытыми клеенкой. Краем глаза замечаю выползающий из шкафа полосатый шнур утюга. Директор торопится удовлетворить наше любопытство: "Это бытовка. Здесь каждый может погладить свои вещи". На стенах в коридоре внимание привлекают плакаты. В одном случае это портрет президента Путина, к нему прилагается изображение флага, герба и текст гимна. В другом случае - старые картинки с правилами поведения на дороге.

В спальных комнатах обстановка, приближенная к домашней: шкаф, коврики, занавески, тумбочки и подушки с вышивкой. Удивление вызывает отсутствие в комнатах дверей, даже во время тихого часа воспитанников опекают воспитатели - сидят на стульчике под боком. "К чему такой контроль?" - озадачиваю я сотрудниц. "Понимаете, все наши дети с психическими отклонениями", - отвечает громко одна из воспитательниц, ничуть не обращая внимание на ребят, стоящих за ее спиной.

Меня терзает один вопрос: "Почему ребята живут именно в этом ветхом строении, почему не переедут в новые хоромы?". Директор говорит, будто они сами так решили, будто им здесь комфортнее, потому что здесь, в отличие от школы, меньше суеты. С этой уверенностью не поспоришь. Однако на лицах здешних ребят забитость, зажатость, угнетенность. За время моего пребывания в доме ни один не проронил ни слова. Глаза тоскливые, как у загнанных жеребят. А бритые головы так и излучают беззащитность. Кстати, в руках одного мальчишки я заметила тот самый деревянный грузовик.

Нас провожают тепло, видимо, рады распрощаться с нежданными гостями. Директор приглашает приехать еще раз, в любое время года и суток, пусть даже ночью. Среди провожающих - 15-летняя Надя с пирсингом в носу. Она еле слышно произносит: "Побудьте еще". А потом все же машет рукой. В анкете девушка написала, что в интернате не хватает интересных людей.

Из села выезжаем с ощущением того, что мы упустили что-то важное. Клянем время и сожалеем, что не поговорили с затворниками старого корпуса. Кажется, им было что нам сказать.

Александра Анохина,
Коми-Пермяцкий округ

Размещено 17.06.2006