От космоса к космосу

Для кого как, а для нас по-прежнему важна и актуальна проблема уважения частной жизни в России. 26 апреля Открытое партнерство «Пермская Ассамблея» провело гражданскую дискуссию среди пермских ученых, гражданских лидеров и молодежи на тему «Россия, XXI век: неприкосновенность частной жизни: а) не нужна, б) невозможна». Сразу оговорюсь, что частная жизнь – это, вообще-то, стихия не для правозащитников, а для писателей, психологов и влюбленных. Только они могли бы, нахлобучив очки на нос, выступать тут экспертами. Поэтому, все, на что мой «отчет» претендует – это сугубо личное впечатление о... Почти с ходу тема обсуждения как-то окунула, закружила, всосала и понесла присутствующих без разбора дороги. Взрослые говорили о духовности, молодежь - о глобализации и о том, что все непросто, политики - о границах, правозащитники - о туалетах, левые - о свободе общественного протеста, правые - о свободе от общественного протеста и т.д. Получилась небольшая увлекательная экскурсия, экскурсия по мирам интересных людей, участников обсуждения. Пусть все они были знакомы мне и раньше, но тема частной жизни сделала их еще более яркими и раскрасила речи весомостью личной убежденности.

Вот Вячеслав Михайлович Раков, историк и мыслитель, слова которого можно слушать как песню, говорит о свободе, об «уходе» вглубь себя одних и «уходе» в пьянство других – как способе реализовать свою приватность.

Крутой вираж, и останавливаемся перед убежденным троцкистом Александром Резником, для которого все разговоры о privacy - лишь типичная интеллектуальная игра далеких от народа либералов и интеллектуалов, а уход в себя, в свою частную жизнь – заведомый эгоизм. И действительно, высказывая мнение, он не говорит «Я», он говорит «Мы» от лица настоящих левых: «Мы никогда не говорим, что это наша частная жизнь, наша жизнь общественная, только так мы реализуем свою личность». Но, тем не менее, пафос его выступления сводится к свободе: «Мы были свободны только когда участвовали в движении протеста», только мы да молодежь на баррикадах во Франции в 68 году понимали, что такое свобода. Убежденный правый Денис Галицкий вторит ему, говоря, что на самом деле свободному человеку, который не боится быть таким, какой он есть «на прайвеси, по большому счету, наплевать». И что он, будет защищать только свое право организовать свой мир, так как ему хочется. На защиту либеральных ценностей и индивидуализма встает юная девушка Мария из Правозащитного центра, говоря о том, что человек потому и тогда начинает защищать свою частную жизнь, поскольку и когда страдает от общественной безнравственности.

Отходим еще чуть в сторону и видим Михаила Касимова, наставника и вдохновителя пенсионеров микрорайона «Городские горки». Он рассуждает о границах частной жизни на подводной лодке или в одном подъезде жилого дома и находит много общего. Отсюда вывод, что в жестоком мире террористической опасности сосед в соседе должен быть уверен как в самом себе. В попытке определить пределы и границы частной жизни за Михаилом следует Андрей Суслов, успешно представивший классический правозащитный взгляд на проблему.

Выдав торжественный залп по поводу гуманитарности и прав человека и отдав дань обсуждению либерализма, спускаемся к частностям. Например, глобализация. Отвлеченное понятие для старших, она пульсирует в венах молодых, что ощущается по первому же к ним приближению. А первой встает боец «Анархо-экологического сопротивления» Ксения Демакова: «Нам не слабо сниматься в реалити-шоу, нам не слабо публиковать свои дневники в Интернетовском Живом Журнале, но это только мифотворчество, чтобы глубже скрыть от посторонних то, что действительно ценно». В советские годы «всевидящее око» заставляло уходить в себя, в современном мире сотни любопытных подглядывающих глаз заставляют создавать мифы о своей частной жизни, создают культуру самопрезентации. Интересно, когда молодежная мода предписывает, чтоб нижнее белье выставлялось из под одежды – это тоже из разряда «да подавитесь вы моей частной жизнью»? Это уже рассуждений эксперта по молодежным субкультурам из Ульяновска Ирины Костериной.

Еще разворот - Сергей Маленко, известный пермский телеведущий, вывел новый тип частной жизни: публичная частная жизнь. Публичный человек вынужден принимать обсуждение подробностей своей жизни как должное. Однако и для него остается некая заповедная зона приватности. По выражению модератора дискуссии – «некая не сжимающаяся составляющая, человеческое в человеке». Измерить ее можно у солдат, заключенных и VIP-персон. А по удачному высказыванию Михаила Касимова, эта неприкосновенная зона частной жизни находится в пределах досягаемости кулака, там, где ты ее можешь лично защитить.

Для Игоря Аверкиева частная жизнь – это стиль и умение получать удовольствие от свободы. А понять, что такое частная жизнь, проще всего, когда ее нет: «Когда перед вами камера 16 человек и отхожее место открытое, и вы 10 лет живете в таких условиях, всем понятно, что такое частная жизнь и как это важно». Поэтому и страшно детдомовское воспитание. Пока другие осваивают «разветвленную систему практик частной жизни», ищут и находят свою индивидуальность, детдомовцы только мечтают о свободе, но как с ней жить, не знают.

Модератор дискуссии Светлана Маковецкая вывела всех к последнему на этом обсуждении общему знаменателю: «Существует совокупность огромного количества меньшинств, каждое из которых имеет свое представление, свою парадигму в отношении права на частную жизнь». Время вышло. Экскурсия прервалась, оставив впереди необозримые зияющие просторы.

© Пермская гражданская палата, издание, 2007

© О.Н.Кочева