НОВОСТИ

09.09.16. Новый сайт ПГП на PGPALATA.RU >>

08.09.16. Павел Селуков: «Пермские котики станут жителями Европы» Подробнее >>

08.09.16. Пермяки продолжают оспаривать строительство высотки у Черняевского леса Подробнее >>

08.09.16. В Чусовом появятся 54 контейнера для сбора пластика Подробнее >>

08.09.16. Жителям Перми расскажут об управленческих технологиях и их применении в некоммерческом секторе Подробнее >>

08.09.16. Пермские общественные организации могут обновить состав Комиссии по землепользованию и застройке города Подробнее >>

07.09.16. Историческое общество намерено помочь пермяку, осуждённому за реабилитацию нацизма Подробнее >>

07.09.16. До открытия в Перми «Душевной больницы» для детей осталось чуть больше полугода Подробнее >>

06.09.16. В Перми на Парковом проспекте открылся новый общественный центр Подробнее >>

06.09.16. Павел Селуков: «Мой гепатит» Подробнее >>

Архив новостей

ПИШИТЕ НАМ

palata@pgpalata.org

Другой взгляд

Версия для печати

И.В.Аверкиев

Частный путеводитель по «Русскому бедному»

с введением и заключением

Оглавление

Вынужденное введение к путеводителю

• Выставка современного не только искусства
• Прекрасное некрасиво
• Два разных искусства
• Дизайн, который всё запутал
• О постмодерне, все-таки, придется
• Внутренности современного искусства
• Wow-искусство, нечаянное искусство, замаскированное искусство
• Спасибо, я сам

Частный путеводитель по «Русскому бедному»

Заключение. О торжестве толкователей на похоронах публики

***

Разбираться в искусстве очень просто – нужно всего лишь уметь отличать прекрасное от красивого. Людям повезло: каждому из нас при рождении вручается механизм, позволяющий делать это - нужно лишь научиться пользоваться этим механизмом.

ВЫНУЖДЕННОЕ ВВЕДЕНИЕ К ПУТЕВОДИТЕЛЮ

ВЫСТАВКА СОВРЕМЕННОГО НЕ ТОЛЬКО ИСКУССТВА

Многих из нас, живущих в России, а не где-нибудь в Дании или Италии, сбивает с толку само понятие - «современное искусство». В России на «выставках современного искусства» нормальные люди хотят увидеть именно произведения искусства, разве что современные, и очень разочаровываются и даже злятся, когда не обнаруживают того, что они могут назвать «искусством».

На первый взгляд, ситуация представляется вопиюще противоречивой: с одной стороны, кажется очевидным, что «современное искусство» - это искусство; с другой стороны, не менее очевидно, что на «выставках современного искусства» люди с искусством встречаются очень редко, а то и вовсе не встречаются. Но это, на самом деле, не противоречие. Просто то, что специалисты у нас называют «современным искусством», включает в себя не только и не столько феномен искусства в традиционном смысле слова, но и многие другие виды современной творческой деятельности, связанные с созданием образов, даже не обязательно художественных.

Кое-что объясняет уже тот простой факт, что у «современного искусства», в узком смысле слова, есть почти полный синоним – «актуальное искусство». Т.е., дело не во времени существования «современного искусства», а в его нарочитой, проектной «современности», в обязательности всегда быть актуальным, жить на пике жизни, даже не столько в творческом, сколько в социальном смысле. Как ни странно, предыдущие исторические формы художественного творчества никогда не «вели себя» как актуальные, скорее, наоборот: большинство из них были зациклены на традиции, и в творчестве, и в социуме.

Да, «современное искусство» – это «не совсем искусство». Да, это проблема, но проблема, в большей степени, языковая и ширококультурная, чем узкоэстетическая. Причин такого расширения привычного понятия очень много, однако нам, обычным образованным людям, нет особого смысла ковыряться в особенностях концепта европейского «art» и русского «искусство», в постмодернистком дискурсе, его российской специфике и тому подобном - оставим это специалистам. Нам важно просто иметь свою точку зрения. «Свою» - т.е. элементарно самостоятельную, самим собою выработанную. Именно это и предполагает «современное искусство»: эталонов нет, смысл имеет только собственная позиция.

Любая выставка «современного искусства» - это одновременно и художественный музей, и дизайнерский салон, и «кунсткамера» (совокупность вещей, призванных, прежде всего, удивлять), и презентационная площадка концептуальных проектов, а в совокупности всего этого - еще и шоу. И так не только у нас – так везде, таков постмодерн, таковы правила жизни «современного искусства».

Выставка «Русское бедное» опрокинула на нас самые разные продукты человеческого творчества: предметы искусства, предметы дизайна, концептуальные объекты, эстетические эксперименты, шоу-объекты и проч. В экспозиции размещены не только привычные предметы искусства в виде картин и скульптур, но и всевозможные конструкции, инсталляции, акции, видеоперформансы. Объединяют всё это три вещи: творческий посыл создателей, неутилитарность этого посыла и очевидная актуальность формы и/или содержания самих произведений.

«Русское бедное» - это хаос самовыражений, какой бы концепцией кураторы ни упорядочивали этот хаос. Хаосом она и хороша. «Русское бедное» разнообразит арсенал наших эстетических реакций, расширяет наш опыт и возможности в восприятии необычного, чуждого, не имеющего, казалось бы, смысла - этакие курсы духовной толерантности. Ведь убедить себя в том, что большинство авторов - безумцы или идиоты, хоть и хочется, но не получается. Тогда, значит, они что-то имели в виду, создавая «вот это всё». А что имели в виду: дурачились или дурачили нас, философствовали, что-то хотели передать, чем-то поделиться, просто хотели «сделать красиво», или удивить-развлечь? Тут-то и начинается самое интересное.

Попадая на «выставку современного искусства», просто надо быть смелее в получении удовольствий: удивительному - поражаться, красивому - радоваться, прекрасным - восторгаться, бессмысленное, никакое и безобразное - обходить стороной и получать удовольствие от своего неприятия их. Ведь любая, или почти любая, «выставка современного искусства» - это еще и полигон для самовыражения публики.

В отличие от традиционных художественных музеев, на выставках и в музеях современного искусства главным персонажем являются не произведения искусства, а авторы и зрители, их игра в кошки-мышки, а экспонаты - лишь повод или, точнее, посредник в передаче информации и эмоций.

ПРЕКРАСНОЕ НЕКРАСИВО

С годами у меня выработалась своя система ориентации в этой вакханалии художественных и нехудожественных форм и смыслов.

Прежде всего, мне важно отличить «искусство» от «неискусства». Точнее, это отличение происходит само собой, вместе с изредка обрушивающимся на меня восторгом от увиденного. Отсепарированное невосторгом «творческое неискусство» я делю на дизайн, всевозможные эстетические, концептуальные и wow-акции[1] и объекты. В каждом из этих «жанров» - конкретное произведение, предмет может быть хорош или плох (плохих жанров и здесь не бывает, бывают лишь плохие авторы и произведения). Каждый «жанр» вызывает в нас свои особые реакции (эмоциональные, интеллектуальные или даже физиологические), со своей особой шкалой удовольствий-неудовольствий.

***

Искусство – это производство прекрасного.

Прекрасное – это красивое, соединяющее нас «с небом, с богом, с бесконечностью».

Красивое – это гармоничное. Это нечто, простое созерцание чего доставляет нам удовольствие, притягивает, ублажает взгляд, «поглаживает эмоции».

Прекрасное – это одухотворённое красивое, высокое красивое. Прекрасное, в отличие от красивого, - духовно. Прекрасное – это красивое, оплодотворённое неким «высшим смыслом». Только это трансцендентное и глубоко личное ощущение присутствия «высшего (высокого) смысла» превращает предмет в нечто «прекрасное». Красивое – объективно. Прекрасное – субъективно.

«Прекрасное» содержит в себе «красивое», но «красивым» не является. Если «нечто» воспринимается как «прекрасное», «красивым» оно уже восприниматься не может (попробуйте сами: вспомните что-нибудь, что точно считаете «прекрасным» /картину, здание, скульптуру/ и попытайтесь это «прекрасное» назвать «красивым», думать о нём как о «красивом» - возникнет душевный дискомфорт).

Красивое (гармоничное) успокаивает душу. Прекрасное призвано её будоражить, лишать покоя.

По сути «прекрасное» выводит нас за границу эстетики. Через «прекрасное», предстающее перед нами, в том числе в произведениях искусства, «небо, бог, бесконечность» намекает нам о наличии высших (высоких) смыслов бытия. Но смыслы эти непознаваемы рационально, они лишь эмоционально угадываемы. Мы можем лишь чувствовать наличие «высших смыслов» и маркировать их своими эмоциями, но не можем постичь их в привычной рамке слов, терминов, понятий. Точнее, мы пытаемся эти «высшие смыслы» описать, одеть в привычные логические формы, но всякий раз обретаем лишь ощущение немощи и разочарование.

Вдохновение – это сигнал: проход к «небу, к богу, к бесконечности» открыт.

В отличие от нормальных людей, «таланты» не только чувствуют «высшие смыслы», их наличие, но и способны подсознательно следовать им. Правда, следование это подобно погоне за горизонтом. Направление-то, конечно, верное, но… Всю жизнь бежать за «высшими смыслами» в верном направлении и мучится от неспособности осознать и прочувствовать их «под ноль», окончательно опредметив в своих произведениях... Пытка «высшими смыслами» безжалостна. Муки талантов безмерны.

Прекрасное проявляет себя, вызывая в нас восторг. Восторг[2] - это невыносимая, предельная радость от мимолётного соприкосновения «с небом, с богом, с бесконечностью».

В своем наивысшем проявлении прекрасное вызывает ощущение, которое древние греки называли «катарсисом» – это когда растворяешься в прекрасном, когда тонешь в восторге и лишаешься самого себя, на мгновение соединяясь «с небом, с богом, с бесконечностью».

Прекрасное, будучи порождением «неба, бога, бесконечности» – очень мощно в своем воздействии на нас (если мы открыты для него) и вызывает в организме всевозможные физиологические реакции: слезы, головокружение, учащение сердцебиения и дыхания, «бросает в пот», слабость в коленях, знаменитые «мурашки», непреодолимое желание издавать нечленораздельные звуки, производить хаотичные экспрессивные движения и т.д.

Цветная фотография белого, пушистого, голубоглазого котёнка в настенном календаре – это очень красиво, но не прекрасно. Есть радость, но нет восторга. Глаз радуется – душа молчит. Есть удовольствие, даже гармония, но нет озарения «высшим смыслом». Да и физиология спит.

И наоборот. Не знаю, красив ли «Давид» Микеланджело Буонарроти, но прекрасен нечеловечески. Тело теряешь, когда бродишь вокруг него в скромном зале флорентийской Академии. Одно желание: раствориться в этих мраморных руках. Одна мысль: «это нечеловеческое, это невозможно».

Прекрасное, восторг, катарсис кажутся очень индивидуальными. Это так и не совсем так. Попросите у разных людей одной культуры и близкого жизненного опыта назвать примеры «прекрасного» или вспомнить причины восторга, и вы удивитесь, насколько люди похожи в своих соприкосновениях «с небом, с богом, с бесконечностью».

ДВА РАЗНЫХ ИСКУССТВА

В психофизической основе искусства – акт творчества. «Традиционное искусство» – это процесс и результат художественного творчества, направленный стремлением к прекрасному. Творчество – это страсть к самовыражению и само самовыражение. Самовыражение – это воплощение себя во внешнем мире. Самовыражение – это опредмечивание души автора в картине, в музыке, в скульптуре, в стихе, в романе, в танце.

 «Искусством» мы называем два разных явления: искусство как художественно-творческий прорыв в прекрасное и искусство как художественное мастерство, профессионализм в создании художественных образов. Для себя я эти разные «искусства» называю «искусством прекрасного» и «искусством искусного» («прекрасные работы», «искусные работы»). Соответственно, в одних художественных предметах я вижу «произведения искусства прекрасного», в других - «произведения искусства искусного». Язык сломаешь, но в «раскладывании по полкам» - удобно.

«Искусство искусного» – дело мастеров. «Искусство прекрасного» - удел талантов.

Мастерство – это способности + профессиональная школа или «самошкола». Мастерство немыслимо без способностей. Способности – это особый набор психофизиологических качеств личности. Талант – это способности, оплодотворённые «небом, богом, бесконечностью». Гений – это талант, открывший для людей новые возможности в восприятии прекрасного, «высших смыслов», «неба, бога, бесконечности». Талант - от природы. Гения сертифицирует общество. Талант обязательно проявит себя в человеке, но публичный успех обладателю не гарантирует. Гений - тот вообще раб, и продукт общественного мнения.

Можно сказать, что художественное мастерство, оно же профессионализм - это материалистическая, интеллектуально-технологическая основа искусства. В талантах художественное творчество обретает идеалистическую составляющую, ведущую автора трансцендентными тропами к «искусству прекрасного». Мастерство вооружает талант, даёт ему «язык» и делает его доступным для потребителей. Художественное мастерство может существовать без таланта, обходясь способностями и «школой», о чём свидетельствует 90% всех произведений искусства, хранящихся в музеях мира. Да и талант, в какой-то степени, может обходиться без мастерства - достаточно вспомнить великих «примитивистов». Но чаще всего талант не может себе позволить ограничивать свои возможности отсутствием мастерства.

Талант занимает особую трансцендентную позицию, находящуюся значительно ближе к «небу, богу, бесконечности», чем обычная человеческая позиция. Настолько ближе, что талантливый человек становится посредником, «переводчиком сигналов» между «небом, богом, бесконечностью» и людьми.

«Мастеров» «традиционного искусства» роднит с «талантами» стремление произвести прекрасное, только у одних это, как правило, не получается, а у других, как правило, получается. В этом смысле «произведение искусства искусного» (акт мастерства) - это нечто, профессионально произведённое в стремлении произвести «прекрасное», но «прекрасным» не ставшее (это не бессмыслица, вчитайтесь повнимательнее).

Но и у каждого «мастера-профессионала» могут быть свои «15 минут славы»: прорывы в «искусство прекрасного», связанные с различного рода творческими случайностями, везениями, удачами. У «таланта» же прорывы в «прекрасное» неслучайны и потому часты.

Коллекции всех музеев мира только в малой своей части состоят из «произведений искусства прекрасного» («высокого искусства»), остальные 70, 80, 90, 95 % - это «произведения искусства искусного»: добротные, мастерские, профессиональные работы, не дотянувшие до «прекрасного». В них есть гармония, но нет печати «неба, бога, бесконечности».

«Мастеров» и «талантов» в «традиционном искусстве» объединяет мотив творчества – стремление создать «прекрасное». В большинстве произведений мастеров «искусства искусного», выставленных в музеях и на выставках, авторское стремление произвести прекрасное так же очевидно, как бывает очевидным само прекрасное в произведениях «талантов». И авторы не виноваты, что одним удаётся только стремиться («мастерам»), а другим удаётся еще и достигать («талантам»). Поэтому в «путеводителе» я не буду отделять одно «искусство» от другого: «искусное» от «прекрасного» - по-человечески, общий мотив тех и других важнее разных результатов, предопределённых рождением. Такой подход особенно важен применительно к «современному искусству», в контексте которого «искусство» должно выступать единым фронтом перед «творческим неискусством». В этом смысле «традиционное искусство» - это любое профессиональное художественное творчество, стремящееся к прекрасному.

ДИЗАЙН, КОТОРЫЙ ВСЁ ЗАПУТАЛ

Дизайн – это профессиональное производство красивого. Можно сказать, что дизайнер, в отличие от «деятеля искусства», стремится произвести не прекрасное, а красивое. Он мыслит красивым («просто гармоничным»), а не прекрасным (он не посягает цветом и формой на «высшие смыслы»). Красивое, в отличие от прекрасного, поддаётся человеческому разуму. Гармония просчитываема. По крайней мере, гармония в земных её проявлениях. Дизайн и определяют чаще всего как «художественное конструирование» именно потому, что гармония просчитываема. Но не менее важно и живущее в каждом из нас «чувство гармонии». Именно оно лежало в основе «донаучного дизайна», всего этого «народного прикладного творчества», «изобразительного фольклора», орнаменталистики и т.п.

Произведения «высокого искусства», «искусства прекрасного» для открывшегося им человека, всегда «существенны», «жизненны» но не обязательно реалистичны. «Высокое искусство» всегда «существенно» потому, что вызывает в нас сильные, глубокие чувства – самое реальное, что в нас есть. Лучшие супрематистские картины Казимира Малевича так же эмоционально насыщены и экспансивны, так же «задевают душу», как ясные трепетные пейзажи Питера Брейгеля Старшего. И наоборот. Реалистическая живопись советских официозных художников-ремесленников и техническое пятнонанесение некоторых «абстракционистов» не вызывают в нас со-чувствия – значит, и те, и другие не значимы для нас, их существование несущественно в нашей жизни, в них нет ничего, что есть в нас – они как бы ирреальны для наблюдателя.

Произведение «искусства прекрасного» всегда создает другую реальность – другую, но реальность, реальность, но другую. Похожую или невероятную, но реальность. Искусство – это всегда путешествие в другую жизнь. В этом его манкость, в этом его загадка, в этом его величие.

Дизайн новой реальности не создает – он украшает существующую, пусть даже самым экзотическим образом.

Искусство всегда экзистенциально, дизайн же не затрагивает основ человеческого существования.

Искусство принципиально не утилитарно, а дизайн принципиально утилитарен - украшает предметы быта: от одежды и посуды до стен и улиц. Искусство не украшает – искусство самоценно.

Специально для мужчин: дизайн так же отличается от искусства, как красивая женщина от прекрасной женщины.

Многое проявляется в архетипических реакциях: о красивом («дизайне») не скажешь «прекрасное», о прекрасном («искусстве») не скажешь «красивое». Парфенон, «Грачи прилетели» Алексея Саврасова, «Танец» Анри Матисса, при всей визуальной притягательности, не мыслятся как «красивые» потому, что они «прекрасны». Последняя коллекция от Диора, мотоцикл CONFEDERATE B120 WRAITH, «императорско-ломоносовский» фарфор, при всём великолепии и изысканности, не мыслятся как «прекрасные» (если «прекрасно» - не междометие) - они просто очень, невероятно «красивы». И поперёк всего этого знаменитая Эйфелева башня как предтеча и апофеоз «современного искусства».

О ПОСТМОДЕРНЕ, ВСЕ-ТАКИ, ПРИДЕТСЯ.

Постмодерн - это способ восприятия и отражения действительности, сформировавшийся в Североатлантическом мире на излёте четырёхсотлетнего господства «духа прогресса и просвещения», гуманизма и рационализма. Постмодерн пришел, когда Запад устал от самого себя.

Но даже омассовевший, всеобщеобразованный, тотальнопотребительский, тонущий в информации, бесконечно обыденный и уставший от самого себя Запад не посмел отказаться от заветов модерна, от «колыбели Просвещения», и в стремлении сохранить распадающуюся гуманистическо-рационалистическую идентичность принялся скреплять распадающееся, мумифицировать умершее, собирать новое из кусков старого, выдавать похожее за настоящее – родился постмодерн. Постмодерн – это и последние убежище североатлантического рационализма, и выход из порождённой им эпохи Просвещения-Гуманизма-Прогресса. Постмодерн приводит эту «прекрасную эпоху» к логическому концу. Постмодерн - портал в пустоту. А за порогом рационалистического мира уже давно в нетерпении топчется толпа фундаментализмов, иррациональных доктрин, промоутеров долга, веры, вечных истин.

Основными творческими методами, технологиями самовыражения в эпоху постмодерна стали синтез и эклектика, иллюзия и аллюзия. Искусством стало называться любое неутилитарное творчество, любое неутилитарное конструирование новых образов. Появился новый вид «художественного творчества», обходящийся без привычных «художественных целей» (создание «прекрасного» или «красивого») и сосредоточенный на творении нового как актуального. Мотив автора, концепция и технология создания «арт-объекта» вытеснили сам объект на периферию творческого события.

«Современное (актуальное) искусство» в его очищенном виде – это художественное творчество без искусства: без авторского мотива создать прекрасное. Т.е., «современное искусство» - это производство образов, не стремящееся к производству «красивого» или «прекрасного». «Современное искусство» не посягает на «небо, бога, бесконечность» и не особо верит в гармонию. «Современное искусство» несёт в себе не «высшие», а человеческие смыслы и это в нём главное.

«Современное (актуальное) искусство» - самое гуманитарное, самое человекоцентричное искусство, оно окончательно перенаправило взгляд публики с «неба, бога, бесконечности» на самого человека, на его политические, социальные и биологические внутренности. Но искусство, окончательно замкнувшись на человеке, убило в себе искусство, лишило нас восторга и катарсиса. Сам то по себе человек – существо обыденное, хоть и бесконечно интересное.

«Современное искусство» переключилось со штурма бесконечности на бесконечное копание в конечном человеке.

«Современное (актуальное) искусство» - самое рационалистическое искусство. Традиционное искусство было последней цитаделью иррационального в рациональном мире модерна. Но на излёте великой Эпохи Просвещения пала и эта цитадель. Авторы в музеях современного искусства обращаются не к «бессметной душе» зрителя, а к его «метущемуся разуму», передать пытаются не свои чувства, а свою «концепцию чувств», не туманные трансцендентные смыслы заботят авторов, а конкретные человеческие. Даже пытаясь возбуждать в публике чувства, эмоциональный отклик, автор просчитывает изобразительные средства для достижения требуемой реакции.

«Современное (актуальное) искусство» - самое интеллектуальное искусство. Произведение «современного искусства» – это опредмеченные рассуждения автора об актуальном, концептуальное послание зрителю. «Традиционный автор» посылал публике кусочки души, «современный автор» - посылает кусочки разума.

«Современное (актуальное) искусство» - самое прогрессивное, безысходно прогрессивное искусство. Оно живёт лишь постольку, поскольку создаёт новое. Новое как нетрадиционное сочетание элементов старого. Новое как необычное позиционирование, наименование, использование уже существующего. Новое как бесконечная актуализация неисчерпаемого старого.

Искусство – это соблазн прекрасным, «современное искусство» - это соблазн новым как необычным.

«Современное (актуальное) искусство» - самое материалистическое искусство. Материал, вещество диктует форму, а иногда и смысл произведения. Банально, конечно, но завораживает: форма становится содержанием.

«Современное (актуальное) искусство» это попытка поменять местами в творческом акте разум и чувство, процесс и цель, человека и «небо». «Современное искусство» – это последнее натужное дыхание рациональности в эпоху её умирания. Но каким бы оно ни было - оно феноменально и безумно интересно. Как интересны в своей изощрённости-извращённости любые завещания, причастия, «лебединые песни». Как соблазнительно «астральное наблюдение» за умиранием, плавно перетекающим в коматозном мозге в «свет в конце тоннеля».

Что остаётся в «современном искусстве» от искусства? Остаётся творчество авторов и неутилитарность. Но и в неутилитарности «современное искусство» доходит до предела. Произведения «современного искусства», в отличие от произведений «традиционного искусства» и дизайна, не могут служить людям. Они не могут украшать наши дома (вспомните экспонаты «Русского бедного»), они не могут дарить нам восторг и возносить «к небу, к богу, к бесконечности».

Произведения «современного искусства» живут только в пространствах музеев, выставок и коллекций - в этих экспериментальных лунапарках. Да, они не могут украшать наши дома и города, но могут становиться их важной частью, неся в себе не радость и восторг, а смыслы и символы (вот она, Эйфелева башня[3]).

Да, произведения «современного искусства» не украшают нашей жизни (не путайте с современным дизайном), но они могут питать наш разум, нашу социальность, наши моральные поиски. Но именно поэтому большинство произведений «современного искусства» сиюминутны, актуальны до мимолётности. Можно раз за разом 50 лет подходить к одной и той же любимой картине и получать неизнашиваемый набор одних и тех же бесконечно милых сердцу эмоций-удовольствий, но невозможно раз за разом потреблять одну и ту же однажды предложенную автором инсталляции мысль, эмоциональную провокацию, эстетический эксперимент, какими бы необычными и интересными они ни были при первой встрече.

Два примера из пермской жизни. «Малая скульптура» Рустама Исмагилова «Пермяк – солёные уши», несмотря на реализм формы, она - пермский образец «современного искусства»: не «красиво», не «прекрасно», но очень интересно, необычно, интерактивно, профессионально. Автор предлагает зрителю вполне конкретный смысл, зовёт проявить сопричастность его творчеству и претендует на символичность. И противовес «солёным ушам» - памятник доктору Гралю Алексея Залазаева – привет из мира «традиционного искусства». Как минимум, стремление автора к прекрасному очевидно. Изысканность пластической гармонии, несмотря на авангардизм и чудаковатость форм, дополняется надличностной необыденностью смыслов, навеваемых мягко-угловатым доктором.

ВНУТРЕННОСТИ АКТУАЛЬНОГО ИСКУССТВА

В итоге. Если«традиционное искусство» стремится к освоению «высших смыслов», «смыслов небесных», то «современное искусство» стремится к освоению «человеческих смыслов», «смыслов земных». «Традиционное искусство» расширяет поле взаимодействия человека с «небом, с богом, с бесконечностью», «современное искусство» расширяет поле взаимодействия человека с самим собой. В этом смысле постмодерн, несмотря на явные антигуманистические вкрапления, является естественным порождением и завершением эпохи «европейского человекоцентризма».

Граница между «традиционным искусством» и «современным искусством» пролегает не между «реалистическим» и «нереалистическим», «понятным» и «непонятным» как показалось многим на «Русском бедном», а между «искусством» и «творческим неискусством», точнее, «постискусством». Граница эта делит не столько произведения, сколько авторов: одни творят во имя «прекрасного неземного», другие - во имя «актуального человеческого». Граница между авторами чётче, чем между произведениями.

«Современное искусство» – это именно «постискусство», это тот редкий случай, когда латинская приставка « post» абсолютно уместна и содержательна. «Современное искусство» - «постискусство» потому, что одновременно и «ещё искусство», и «уже не искусство» - искусство в переходе от себя к чему-то другому.

Граница между искусством и «творческим неискусством», «постискусством», «актуальным искусством» - не временная, а пространственная. С рождением «актуального искусства» «традиционное искусство» и, тем более, дизайн не умирают, они просто сосуществуют параллельно друг с другом, используют друг друга, обогащая возможности людей для творческой самореализации. Неслучайно на выставках «современного искусства» мы сталкиваемся и с превосходными дизайнерскими работами, и с, лишь несколько мимикрировавшими по форме, произведениями «традиционного искусства».

***

«Современное искусство» принципиально экспериментально. Эксперименты всякие: автора над зрителем, автора над автором, автора над материалом, автора над смыслом, автора над красивым/прекрасным и т.д. Это требование постмодерна, отражающего в себе эпоху ценностной, смысловой и прочей неопределённости. «Современное искусство» вслед за современной жизнью – сослагательно, потому и экспериментально. Эксперименты в «постискусстве» не от страсти к экспериментам, а от безысходности. Жить «как до революции» - невозможно, а как жить «после революции» - никто не знает.

«Современное искусство» принципиально проектно. Конечно, творческий проект лежит в основе любого произведения искусства, но в случае с «современным искусством» произведение становится не целью, а средством творческого проекта. В этом смысле можно сказать, что в парадигме «современного искусства» произведение утрачивает эстетическую самоценность – оно лишь носитель проектной идеи. В итоге получается, что произведение из объекта превращается в акцию. В постмодернистском творческом акте не произведение важно само по себе, а то, что оно делает с потребителем.

«Современное искусство» - принципиально актуально. И всё.

«Современное искусство» - дело глубоко диалектическое. Являясь и принципиально экспериментальным, и принципиально проектным, и принципиально актуальным «постискусство» еще и принципиально вторично. Впрочем, это самая очевидная его часть.

***

В конечном счёте, «современное искусство» отличается от «традиционного искусства» и дизайна только мотивом авторов. А что получается в итоге у авторов – над тем авторы уже не властны.

Мотивы у «по-настоящему современных художников», на мой взгляд, следующие:

«Концептуальные художники» пропагандируют в своём творчестве свои взгляды (Фидий, например, и даже Леонардо да Винчи, свои взгляды через свои произведения не продвигали, не потому, что такие хорошие, а потому, что не ставили такой задачи). В «концептуальном искусстве» произведение лишь иллюстрация для заключённого в нём смысла. Название произведения и комментарии к нему для автора подчас важнее, чем само произведение. Многие концептуальные объекты при создании даже не требуют художественного мастерства - не в искусности дело, не в «красоте» или «прекрасности», а в прозрачности или, наоборот, загадочности смысла. Если этому способствует нечто «художественное», то будет «художественное».

Может быть, авторы думают о своих произведениях совсем не так и совсем другим следуют мотивам, но это и неважно, важно, что я чувствую именно эти мотивы, глядя на их произведения. Именно отношения к их мотивам ждут от меня «современные авторы».

Это ещё одна особенность «современного искусства» - обнажение, презентация в произведении мотива, концепции автора. Публика может «неправильно» считывать авторские мотивы, но авторы хотят, чтобы публика разбиралась в их мотивах. Если раньше художник требовал только признания, то теперь требует и понимания. А это серьёзная дополнительная нагрузка на зрителя, причём, интеллектуальная, большинство «традиционных зрителей» к этому не готовы.На самом деле это распространение гуманистической парадигмы на безжалостное отношение Публики к Художнику. Теперь публика должна воспринимать Художника не только как производителя удовольствий, но и как личность. «Современное искусство» требует от Публики и Художника совершить переход от потребления друг друга к личному общению, лишь опосредованному произведением. Вот так.

В общем, игра, конечно.

Конечно, жизнь сложнее любых схем. Постмодерн не был бы постмодерном, если бы в головах его авторов сидело по одному-единственному творческому мотиву. В действительности, большинство произведений «современного искусства» есть материальный результат целого конгломерата авторских желаний. Конкретное произведение «современного искусства» могло задумываться автором и как концептуальный объект, и как эстетический эксперимент[4], и как психоделическая акция, а в итоге получился и вовсе добротный дизайн. Но какая бы полифония ни поселилась в голове «современного автора», главный «потребительский смысл» его произведения всегда более или менее очевиден любому более или менее заинтересованному наблюдателю. Чего, прежде всего, «хочет» от тебя произведение, всегда понятно, главное - открыться для его вторжения.

WOW-ИСКУССТВО, НЕЧАЯННОЕ ИСКУССТВО, ЗАМАСКИРОВАННОЕ ИСКУССТВО

Стоя перед некоторыми экспонатами на выставках «современного искусства», вдруг понимаешь, что все мотивы - ерунда, главное – автор просто хотел удивить публику. Поразить! Наверное, автор имел в виду что-нибудь другое, но обмануть себя всё-таки не смог.

Конечно, всё по-настоящему красивое, прекрасное, новое – удивляет. Но иногда понимаешь, что, кроме удивляющего и необычного, за произведением ничего нет – тогда это просто аттракцион… в виде «искусства». За «просто удивительным» нет ни «красивого», ни «прекрасного», ни новых смыслов, ни ярких разветвлённых чувств. Удивительное предстаёт просто необычным, странным, непривычным. Я решил называть это «wow-искусством» - искусством удивлять. Некоторые произведения на выставках «современного искусства», по моему мнению, просто wow-акции, wow-объекты. А если публика еще имеет возможность поучаствовать в wow-акции, то получается развлечение, шоу - шоу-акция на выставке «современного искусства».

***

Хотя, «в конечном счёте, «современное искусство» отличается от «традиционного искусства» и дизайна только мотивом авторов», публике, в основной её части, наплевать на мотивы авторов. Ведь какая разница, чего именно хотел автор, важно то, что у него получилось из этого хотения: сделалось зрителю хорошо или не сделалось. В искусстве самое важное – удовольствие зрителя – искусство позитивно. В «современном искусстве» важна просто реакция зрителя, любая (а может быть и она не важна?) – «современное искусство» нейтрально.

Конечно, выставки «современного искусства», прежде всего, предлагают публике концептуальные, экспериментальные, символические, психоделические, актуальные, социальные и прочие произведения «творческого неискусства». Но не все экспонаты на этих выставках таковы. Есть и такие, что просто ублажают взгляд, их хочется заполучить в собственность, повесить или поставить дома, а есть и такие, от которых сердце замирает, душа переполняется восторгом перед чем-то высшим. Это, «по факту», дизайнерские работы или произведения искусства, принявшие формы «современного искусства», представленные публике как концептуальные акции, эстетические эксперименты и т.п. В стремлении произвести что-нибудь концептуальное или очень актуальное у творцов «современного искусства» иногда просто получается «красивое», а иногда и «прекрасное». При этом авторы, вроде бы, не ставили перед собой сугубо дизайнерских, или «искусствовых» целей - просто талант и логика творения привели туда, куда привели. Этакое «нечаянное искусство», «нечаянный дизайн».

Бывает и по-другому. Несмотря на господство постмодерна, человечество продолжает каждый год производить энное количество младенцев, предназначенных генотипом, особым набором психофизиологических качеств, для производства «красивого» или «прекрасного». Постмодерн, не постмодерн, а они пришли в мир, чтобы делать дизайн и «высокое искусство». Подобно тому, как многие из людей, наделённых даром писательства, чтобы прорваться к публике, обрести актуальность, сегодня вынуждены прибегать к «низким жанрам» триллера и детектива (от Джона Фаулза и Умберто Эко до Питера Хёга, Джорджо Фалетти и многих других), многие урождённые «художники» и «дизайнеры» начинают играть в «концептуальные», «символические» и прочие игры, при этом настаивая на своём праве создавать «прекрасное» или «красивое», что и прорывается сквозь любые актуальные формы. Этакое «замаскированное искусство», «замаскированный дизайн».

СПАСИБО, Я САМ

В общем, устроив это безжалостно длинное введение, я всего лишь хотел объяснить себе, почему на «Русском бедном» я столкнулся с таким противоречивым набором концептуального, экспериментального, символического, психоделического, прекрасного, красивого, удивительного, интересного, необычного и прочего.

Чтобы не потеряться в собственных реакциях, мне важно было понять, что на «Русском бедном» я видел:

Всё вышенаписанное – это мои сугубо частные взгляды, помогающие лично мне эффективнее потреблять причитающиеся мне удовольствия в храмах «современного» и прочего искусства. Какие-то термины я подобрал, где пришлось, другие – выдумал сам, это интереснее, чем подбирать. Какие-то из моих соображений, возможно, уже кем-то и не единожды были высказаны – буду рад совпасть. Не зря, значит, фантазировал, что-то, значит, реальное отражал, коли не один. Что-то я, возможно, совсем бредовое написал – зато, как интересно будет однажды это понять, зафиксировав собственное развитие.

На самом деле это очень увлекательно - по своему произволу сочинять целую отрасль знаний, существующую задолго до тебя и помимо тебя. Какое мне дело до того, что Колумб открыл Америку, если для себя я сам её открыл: сам, на тех же подручных средствах добрался, сам понял, что это она, сам, как смог, описал. Остаётся только свериться с Колумбом.

Такой вот концептуальный ответ на концептуальные вопросы с выставки.

***

ЧАСТНЫЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО «РУССКОМУ БЕДНОМУ»

Николай Полисский. Дровник (это зиккурат из дров) – не искусство. Отличный дизайн. Архитектура, очищенная от привычных социальных смыслов и функций. Точнее, автор оставил ей две функции: украшать окружающую среду и объединять людей – и очень преуспел в этом. Перед нами - эстетический эксперимент, концептуальная акция и, судя по интервью самого Полисского, ещё и социальная акция, «эстетика взаимодействия», как написал, сославшись на каких-то французов, составитель каталога выставки.

Николай Полисский. Лихоборские ворота (это четырёхногая арка, гигантская табуретка из хвороста) – не искусство. Отличный дизайн, очень красиво. Как и всё у этого автора на этой выставке – удачный эстетический эксперимент (приведший к «красивому»). Хорошо бы в Перми что-нибудь подобное иметь от Николая Полисского.

Николай Полисский. Границы империи (это много больших деревянных столбов с расхристанными имперскими орлами-падальщиками, как тотемами) - не искусство. Отличный дизайн, прозрачная концептуальная акция и удачная эстетическая. Вообще завораживает, но еще больше завораживало бы, если бы имперские столбы были более удачно размещены в пространстве – этой акции нужны просторные, имперские пространства, а не закуток на газоне перед «Речным вокзалом».

Николай Полисский. Видеоинсталляция «Лесная школа» (это телевизоры в пнях, с рассуждающими деревенскими парнями на экранах) – не искусство. Социальная акция.

Валерий Кошляков. Названия я не нашёл. В скотче изображено здание, похожее на Музей античного искусства в Берлине – искусство. Громадное спасибо. Назвать это получилось «скотч-импрессионизмом»: вместо мазка-пятна – пятна и полосы скотча + магия таланта в виде гармоничного расположения скоч-обрывков на плоскости, в соответствии с заданным образом.

Валерий Кошляков. Форум (это современный вид Римского форума в скотче, красках и картоне) – искусство. Превосходно. Были бы деньги – купил бы, но куда бы дел? Нужна очень большая столовая-гостиная, чтобы разместить «Форум» на целой стене как фреску.

Валерий Кошляков. Иконос (это металлическая конструкция, спиральная пирамида из металлического утиля) – не искусство. Концептуальный объект и эстетический эксперимент.

Дмитрий Гутов:

Луна

Дракон

Ветер меняется

Тигр

Бессмертный возлюбленный

Шостакович: памяти Соллертинского

Памятник концу кисти

Без названия (это металлические рамки с проволочной каллиграфией и графикой внутри) – не искусство. «Концептуальное искусство» как таковое, мастерский сложносочинённый эксперимент над «эстетическим», по-моему, не очень удачный, но вызывающий уважение.

Александр Бродский. Населённый пункт (это зимний город в аквариуме с музыкой) – по-моему, «нечаянноеискусство». Конечно, концептуальная, но, прежде всего, психоделическая акция. Город в снегу засасывает. Снег, зима, черный вечер. Над головой снежинки в желтых пятнах фонарей, скрип полозьев, ты на санках, тебе три года, впереди тёмная фигура отца.

Александр Бродский. Предпоследний день Помпеи (это накренённое, соскальзывающее куда-то, может быть, в лаву, здание классических очертаний) – «нечаянное искусство». Завораживает, но не концептуальностью и экспериментальностью, а судьбой, неведомой, но объявленной катастрофой и проч.

Александр Бродский. Психоделический фургон – не искусство. Добротный концептуальный объект.

Александр Бродский. ЦПКиО (это женский фигурный конёк) – не искусство. Концептуальный объект, эстетический эксперимент.

Анатолий Осмоловский. Хлеба – не искусство. Концептуальная инсталляция, но, прежде всего, отличный мастерский дизайн, хочется этим украшать, и не только столовые, и хлебные магазины, а, например, административные здания. Например, холл перед залом заседаний нашего Законодательного Собрания.

Анатолий Осмоловский. Портал. Мы подошли, но ничего не случилось, видимо, что-то сломалось (это гигантский ломоть хлеба со стреловидной трещиной и с иконоподобными аппликациями в виде маленьких ломтиков) – не искусство. Отличный «концептуальный дизайн». Изощрённый и успешный эксперимент с материалом.

Петр Белый. Белый проект (трудно описать: это как бы таблетки упорядоченными группами и длинные пунктирные линии в коричневых разводах на большой, загрунтованной чем-то сероватым составной панели) – не искусство. Концептуальный объект, очень невнятный, на мой взгляд.

Пётр Белый. Библиотека Пиноккио (это стеллажи с деревянными книгами) – не искусство. Превосходный дизайн в концептуальной инсталляции, удачный эстетический эксперимент. Представьте себе: большой холл нашей Горьковской библиотеки и в нём, в одном из крыльев – эта инсталляция Петра Белого: бездна смыслов в умном, интеллигентно-брутальном и ироничном интерьерном дизайне. Уже на следующий день инсталляция будет символом библиотеки с большими PR-перспективами.

Пётр Белый. Минута молчания (это гигантский громкоговоритель) – не искусство. Густой, наполненный концептуальный объект с психоделическими вкраплениями. Отличный дизайн.

Ольга и Александр Флоренские. Скелеты разные (броненосца, слона, белуги, крокодила, хищной птицы, электрического ската, носорога, кита и др.) – не искусство. Превосходный «концептуальный дизайн». В некоторых конструкциях «деревяшки и железки» так гармонично размещены в пространстве воображаемого тела, что хочется украшать этими весёлыми скелетами всё, что под руку попадётся: прежде всего, цветники и залитые солнцем белые комнаты, а некоторые бы годились для помпезных дубово-кожаных старинных кабинетов. Очень правильные в чувствовании живого организма «скелеты» броненосца и слона. На самом деле инсталляция Флоренских гораздо более концептуальна, чем многим, возможно, показалось. По-моему, все эти замечательные скелеты - лишь приложение к скромному Каталогу «Скелеты разные», который одиноко висит на одной из колонн и многими оказывается незамечен. Каталог невероятно архетипичен для мальчиков и мужчин, с ума сходящих от энциклопедий, систематизаций, классификаций, конструкторов, чертежей, схем, карт, видов в разрезе, сверху, сбоку – в общем, каталог для «ботаников» всех возрастов.

Ольга и Александр Флоренские. Карта центральной части г. Перми – не искусство. Концептуальный объект. Забавно.

Владимир Анзельм. Череп – не искусство. Отличный дизайн.

Владимир Анзельм. Наковальня – не искусство. Отличный дизайн.

Владимир Архипов. Мостушка из кровати неизвестного автора (это панцирная железная кровать, увязшая в родных водных просторах) – не искусство. Концептуальная инсталляция.

Владимир Архипов. Лопата из дорожного знака Владимира Антипова – не искусство. Концептуальный объект, может быть, эстетический эксперимент, но, по-моему, без шансов.

Владимир Архипов. Стульчак из табуретки Алексея Тихонова – не искусство. Концептуальный объект.

Владимир Архипов. Летний душ Александра (это душевая кабина из жёлтых икарусовских автобусных дверей) – не искусство. Концептуальный объект.

Сергей Шеховцов. Голуби – искусство. Успешный эксперимент с материалом. Высокий анимализм, если такое возможно.

Сергей Шеховцов. Колонна – искусство. Пенопластовая колонна – не игра в античность. В ней самой - светлый первобытно-человечный античный миф.

Юрий Альберт. Живопись (картины, написанные пеплом любимых книг) (это флаконы с пеплом и вертикальные прямоугольные панели, выкрашенные разведённым пеплом из флаконов) – не искусство. Концептуальная акция, исключительно концептуальная.

Андрей Басанец. Духовное наследие (это голубая модель кровати с привязанными к ней книгами) – не искусство. Концептуальный объект.

Сергей Волков. Дорожный указатель (это модель дорожного указателя, закрытая стеклянным колпаком) – не искусство. Концептуальный объект.

Сергей Горшков. Белый цветок (и другие цветы) – не искусство. Дизайн, эстетический эксперимент.

Анна Жёлудь. Тяжесть бесплотного (это проволочная модель вешалки с многочисленным и разнообразным женским бельём на плечиках) – не искусство. «Концептуальный дизайн», эстетический эксперимент.

Жанна Кадырова. Бриллианты (это гигантские, цветные, картонные или вроде того, бриллианты) – не искусство. Концептуальная инсталляция, эстетический эксперимент, по-моему, не очень удачный.

Алексей Калима. Стыковка (это космический корабль из сигарет и сигаретных пачек) – не искусство. Wow-конструкция.

Владимир Козин. Правда (это гигантский заголовок газеты «Правда» с орденами, выполненный в чёрной резине) – не искусство. Wow-объект.

Владимир Козин. Бритва «Нева» (это гигантское бритвенное лезвие из чёрной резины) - не искусство. Wow-объект.

Ирина Корина. Танк (это танк из советской мебели) – не искусство. Концептуальная конструкция, но, прежде всего, wow-конструкция.

Александр Косолапов. Щеколда (это большая деревянная щеколда) – не искусство. Мастерский дизайн.

Александр Косолапов. Мясорубка (это деревянный фрагмент гигантской мясорубки с фаршеподобными верёвками) – не искусство. Дизайн, эстетический эксперимент.

Антон Литвин. Трофеи (это имитация шкур животных, растянутых внутри металлических обручей) – не искусство. Добротный дизайн, можно неплохо оформить какое-нибудь кафе или зоозащитную организацию.

Игорь Макаревич. Homo lignum (это череп Пиноккио в ящике со щепками) – не искусство. Отличный «концептуальный дизайн».

Павел Маков. Кораблики (это бумажные кораблики из видавших виды бумажек со следами человеческой печатной и рукописной активности) – не искусство. Превосходный «концептуальный дизайн», удачный эстетический эксперимент. Хочется что-нибудь ими украсить. И почему-то хочется на их фоне работать за столом. Писать.

Максим Мамсиков. Будни (это многочисленные терракотовые фигурки людей, живущих обыденной жизнью) – скорее всего, искусство. Художественное мастерство, невероятной точности и живости пластика – всё это очевидно, хочется смотреть и смотреть, впитывать физическую гармоничность застывших, но живущих движений. Но чего-то не хватает. Мистика какая-то, но не одухотворено всё это. Будто компьютер с руками трудился. Механистические будни какие-то. Душе никуда не хочется.

Злата Понировская. Роботы (это маленькие забавные зооморфные роботы на микроэлементах) – не искусство. Трогательная, очень женская шоу-инсталляция.

Александр Сигутин. Лодочка и самолёт (это лодочки и «воронки», сложенные из пропитанного чем-то холста) – не искусство. Отличный дизайн.

Синие носы. Кухонный супрематизм (это художественное пиршество из колбасы , в розовых тонах на крашенных-перекрашенных белых столешницах) – искусство или «нечаянное искусство». Безупречный колорит, композиция и т.д., и т.п. Хочется всех водить и показывать, чтобы не мне одному хорошо было. Этими «натюрмортами» хочется обладать, на их фоне радостно жить. Жаль, что многим «просто колбаса» мешает видеть искусство.

Синие носы. Видеоинсталляции «Очередь», «Бокс втроём» и др. (это бытописательные видеоклипы в картонных коробках) – не искусство. Вакханалия концептуализма. Wow-акция.

Хаим Сокол. Потоп (это модель бани из мыла в металлическом корыте) – не искусство. Концептуальная конструкция, не очень удачный эстетический эксперимент.

Витас Стасюнас. Причины и связи (это уходящие за горизонт нити железных дорог с нитями электропередач) – искусство. Один из самых удачных на выставке экспериментов с материалом – линейная графика в бечёвке. Всё безупречно: пространство дышит, простор зовёт. Оказалось, что это еще и психоделическая акция – голова кружится, когда попадаешь внутрь этого пространства, и что-то ещё, мне не описать.

Авдей Тер-Оганьян. Пикассо (это обратная аппликация стилизованной под Пикассо головы быка) – не искусство. Отменный дизайн.

Авдей Тер-Оганьян. Ротко (в той же манере - два прямоугольника с мягкой линией сторон и углов) – не искусство. Отменный дизайн.

Илья Трушевский. Карта растительности СССР (это карта на самом деле из плесени) – не искусство. Дизайн, высокохудожественный эксперимент с необычным материалом.

Юрий Хоровский. Куклы (это небольшие скульптуры из намотанного на каркас холста) – не искусство. Концептуальные объекты, эстетический эксперимент.

Юрий Хоровский. Бандероли (это ящики из оргстекла с различным вещным содержимым) – не искусство. Концептуальные конструкции.

Юрий Шабельников. Солдатам труда (это звезда из окурков) – не искусство. Концептуальный объект, wow-объект.

Юрий Шабельников. Музыкальная шкатулка (это маленький туалет «типа сортир») – не искусство. Концептуальный объект, wow-объект.

Recycle (Блохин, Кузнецов). Река (это движущиеся металлизированные шланги) – не искусство. Wow-акция, концептуальная акция, «техногенное творчество».

Recycle (Блохин, Кузнецов). Ветер в голове (это гигантские головы с атмосферными явлениями внутри) – не искусство. Концептуальные объекты, «техногенное творчество».

***

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. О ТОРЖЕСТВЕ ТОЛКОВАТЕЛЕЙ НА ПОХОРОНАХ ПУБЛИКИ

А можно и так.

В каждом произведении искусства живёт опредмеченная душа Художника. Опредмечивание авторской души – это всегда отчуждение души в публику. Потребляя произведение, Зритель потребляет и Художника: его мотивы, мастерство, вдохновение - распредмечивает и поглощает его пищеварительной системой своих чувств. В «традиционном искусстве» Художник - раб Публики. Отдавая произведение на поедание чувствам Публики, Художник утрачивает над ним власть создателя. Отпуская часть души в произведение, Художник утрачивает власть и над частью самого себя. Публика, оказывая Художнику внимание, постоянно покушается на его душу, извращает её непониманием, употребляя не по назначению. В поглощении души Художника – главный нерв и необоримый соблазн для Публики. Мучает это Художника.

Не стремясь к прекрасному, авторы «современного искусства» не вкладывают душу в свои произведения – вкладывают разум, концепции. Опредмечивание в произведении концепций отчуждает от автора концепции, а не душу. Экзистенциального рабства не возникает. Но и широкой публике такие авторы интересны лишь поверхностно: умственно и социально.

«Современное искусство» стало свободным от широкой публики и одновременно бессмысленным для неё. Не соблазняемая душой «современного автора», публика утратила к нему духовный интерес. Духовный, сущностный интерес остался только у узкого круга «концептуально озабоченных», живущих рефлексией людей, способных относиться к концептуальности серьёзно + родственники, друзья, коллеги и продюсеры авторов.

Реальная заинтересованная публика «современного искусства» сузилась и самозамкнулась в кружке толкователей: критиков, журналистов, экспертов, университетских профильных профессоров, представителей «отраслевых субкультур» и прочих духовных меньшинств. Остальные миллионы уважаемой публики если и ходят на выставки «современного искусства», то как в кунсткамеру, с тем же результатом и частотой.

Хочешь быть Публикой «современного искусства» - стань толкователем, быть зрителем уже ничего не значит. Вот я и попробовал. Такой проект для проектного искусства.

***

[1] Wow (англ. междометие) – о-го-го!, вот это да!, здорово!, обалдеть! и т.д. и т.п.

[2] Современная экспрессивная лексика бытовым, расширительным употреблением этого слова уже фактически свела его значение к «радости».

[3] Эйфелева башня – это нечаянное произведение «современного искусства», ставшее глобальным символом величия индустриальной цивилизации, «человека технического», но с сугубо французским гуманитарным флёром: несмотря на величину, Эйфелева башня соразмерна человеческому в человеке, её технически рафинированная форма «гуманитарна», человечна и потому так притягательна + «право первородства» в ряду подобного.

[4] Представители «традиционного искусства» тоже не чурались концептуальности и экспериментов во имя нового, достаточно вспомнить Пабло Пикассо и его бесконечное экспериментирование над «прекрасным». Как он при этом умудрился ни разу не выйти за пределы искусства, воистину уму непостижимо - гений.

Комментарии

Элье 02.12.08 в 16:29:21 пишет:

В эти минуты, когда (наконец!) дочитала размышления Игоря до конца (а начинала читать раза три), начинается большой праздник у галериста Марата Г. Московский бомонд отмечает 75-летие его отца - Александра. Вообще-то юбилей уже был. Но Александр провёл его у постели жены Татьяны в одной из зарубежных клиник ... Теперь они - дома, в России.

Ёрш 03.12.08 в 19:01:17 пишет:

Спасибо! Браво! Не знаю, если еще другое такое ясное и захватывающее и заставляющее лично и не по разу пережить эту "невыносимую, предельную радость от мимолётного соприкосновения «с небом, с богом, с бесконечностью»" !!! Простое чтение: слова, пробелы, междометья, и за какие-то минуты понимание сути и смысла "искусства" и "прекрасного" не просто усвоено, а вьелось в душу намертво!! Неплохо...

наташа 07.12.08 в 17:48:05 пишет:

поразительный бред. Судить, что искусство, а что нет, ВЫ ПРОСТО НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА. Искусство - это не блюдо в ресторане, о котором каждый, кто ест, может мнение высказывать. Для того, чтобы об этом говорить, надо учиться, учиться и учиться.

do4_vozdja 12.12.08 в 16:18:19 пишет:

Извините, дорогая Наташа, если о Вашем искусстве никто права судить не имеет - держите его дома в сундуке. Искусство - принадлежит народу, пардон. и народ о нём может говорить сколько хочет. А ИВ, между прочим, не такой уж профан в искусстве и до сих пор учиться, если Вы, конечно, понимаете, о чём я.