НОВОСТИ

09.09.16. Новый сайт ПГП на PGPALATA.RU >>

08.09.16. Павел Селуков: «Пермские котики станут жителями Европы» Подробнее >>

08.09.16. Пермяки продолжают оспаривать строительство высотки у Черняевского леса Подробнее >>

08.09.16. В Чусовом появятся 54 контейнера для сбора пластика Подробнее >>

08.09.16. Жителям Перми расскажут об управленческих технологиях и их применении в некоммерческом секторе Подробнее >>

08.09.16. Пермские общественные организации могут обновить состав Комиссии по землепользованию и застройке города Подробнее >>

07.09.16. Историческое общество намерено помочь пермяку, осуждённому за реабилитацию нацизма Подробнее >>

07.09.16. До открытия в Перми «Душевной больницы» для детей осталось чуть больше полугода Подробнее >>

06.09.16. В Перми на Парковом проспекте открылся новый общественный центр Подробнее >>

06.09.16. Павел Селуков: «Мой гепатит» Подробнее >>

Архив новостей

ПИШИТЕ НАМ

palata@pgpalata.org

Права человека: опыт и методики

Открытое партнерство "Пермская Ассамблея"
И.В. Аверкиев,
"Защита прав человека в России. 1996-2003 годы"
Сборник статей

Чеченская кампания как зеркало почти всего

У нас с Крымской кампании 1853-56 годов как война, так обязательно "или глупость, или измена". Да еще умильные патриотические слюни о русском солдате - "чудо-богатыре", которого власть бесшабашно, с хамской расточительностью к чужому, миллионами бросает на "алтарь победы". Ладно бы в самом деле шапками забрасывали, а то людьми. Грешно говорить, но совсем по-другому видится наша победа в Великой Отечественной, когда сравниваешь наши военные потери с германскими. Экстенсивная жизнь - экстенсивные войны. Количество солдат может заменить качество управления ими, но что заменит миллионы жизней, уничтоженных неразумной волей непрофессиональной власти. Если эффективность войны оценивать с точки зрения соотношения своих потерь и потерь противника, то наши войны последних двух столетий - это сплошная череда "пирровых побед" и поражений (за исключением Войны 1812 года, где, впрочем, превышение французских потерь над русскими было обусловлено массовой гибелью наполеоновских солдат от холода, эпидемий и недостатка продовольствия во время зимнего отступления).

Вторая Чеченская кампания новейшего времени, казалось, может переломить порочную тенденцию. Цена жизни солдата стала, наконец, реальной проблемой для генералитета. Пресса наполнилась рассуждениями и заявлениями о "солдатосберегающих" технологиях и намерениях. Начало войны вроде бы соответствовало заявлениям. Но зачем в ноябре нужно было переходить Терек? Наш блицкриг в северной Чечне вполне мог быть зафиксирован как военно-политическая победа над "бандитским государством", которое понесло, наконец, заслуженное наказание. Аннексировали бы, вернули себе левобережные исконные казацкие земли, утолили бы национальную гордость, преподали бы урок поволжским "феодально-байским республикам" и прочим стеснительным сепаратистам, да и глумливому западу показали бы, кто на Кавказе главный. Чечню же с ее издревле вайнахскими землями отпустили бы, если надо, отгородясь бетонной стеной, пятиметровым рвом или еще чем-нибудь. Армия бы без особых хлопот для всей страны, еще лет двадцать повышала бы на чеченско-российской границе свое боевое мастерство, поддерживала боеспособность. Ресурсы, которые нам придется тратить на многолетнюю затяжную полувойну, направили бы на серьезное, впрок, обустройство всей кавказской границы, а еще лучше и среднеазиатской (при всем уважении к Чеченской войне, боюсь, она нам покажется незначительным эпизодом в сравнении с теми проблемами, которые в 21 веке нам преподнесет зарубежный исламский юг).

Есть правда, еще проблема "трубы", но есть и подозрение, что не стоит "труба" затяжной кровопролитной войны, наших сегодняшних и будущих потерь, жертв среди мирного населения грядущей череды политических кризисов из-за Чечни, очередных приступов национального самоуничижения, миллиардов рублей, потраченных на содержание войны или под шумок разворованных.

Мы - сильная страна с большим серьезным будущим, но в такой войне у нас, как и у других, так называемых, цивилизованных стран, есть слабое место, вытекающее из этой самой цивилизованности.

"Общественная цена" жизни конкретного человека, трудно подсчитываемый, но универсальный измеритель прогресса в его европейском понимании. И если "общественная цена" человеческой жизни в Западной Европе, безусловно, выше, чем в России, то еще более очевидна эта разница между Россией и Чечней. В Чечне еще долго в принципе не сможет появиться что-либо похожее на комитеты солдатских матерей, противопоставляющих индивидуальное право человека на жизнь "общественному интересу" нации в самоутверждении, расширении "жизненного пространства", обороне.

Чеченцы по отношению к нам могут позволить гораздо больше, чем мы по отношению к ним. Чеченцы еще способны к самопожертвованию, а мы уже нет. Они еще могут жертвовать своими детьми во имя идеалов и "общенародных целей", а нам все труднее менять жизни людей на поддержание престижа страны, национальную гордость, военные и политические победы.

Пока же мы втягиваемся в затяжную войну с совершенно с непрогнозируемым для России исходом. Да, перед нами террористы, но терроризм в 20 веке - естественное порождение национально-освободительного движения, какие бы формы оно не принимало. Да, терроризм - удел слабой стороны в конфликте, но нелепо гибнут, навсегда уходят наши сограждане. Да, мы должны защитить честь страны, положить конец деструктивному процессу, но, во-первых, есть другие пути, а во-вторых, все национальные конфликты в 20 веке либо закончились предоставлением независимости (Франция - Алжир, Израиль - Палестина и др.), либо бесконечно тлеют (Турция - курды, Великобритания - Северная Ирландия и др.). Мирное сосуществование со скрипом возможно лишь в конфликте цивилизационно очень близких народов (франкоязычное и англоязычное население в канадском Квебеке, фламандцы и валлоны в Бельгии).

20 февраля 2000 года