НОВОСТИ

09.09.16. Новый сайт ПГП на PGPALATA.RU >>

08.09.16. Павел Селуков: «Пермские котики станут жителями Европы» Подробнее >>

08.09.16. Пермяки продолжают оспаривать строительство высотки у Черняевского леса Подробнее >>

08.09.16. В Чусовом появятся 54 контейнера для сбора пластика Подробнее >>

08.09.16. Жителям Перми расскажут об управленческих технологиях и их применении в некоммерческом секторе Подробнее >>

08.09.16. Пермские общественные организации могут обновить состав Комиссии по землепользованию и застройке города Подробнее >>

07.09.16. Историческое общество намерено помочь пермяку, осуждённому за реабилитацию нацизма Подробнее >>

07.09.16. До открытия в Перми «Душевной больницы» для детей осталось чуть больше полугода Подробнее >>

06.09.16. В Перми на Парковом проспекте открылся новый общественный центр Подробнее >>

06.09.16. Павел Селуков: «Мой гепатит» Подробнее >>

Архив новостей

ПИШИТЕ НАМ

palata@pgpalata.org

… плюс депровинциализация всей страны

Есть такая судьба в России - жить в провинции.
Есть такая беда в России - идиотизм провинциальной жизни.
Есть такая вечная российская мечта - пусть везде будет хорошо.

Героиню одного известного фильма спросили о подруге: - "Она у тебя что, с Урала?". Это про нас. Про миллионы нас, живущих в счастливом неведении нового, интересного, острого, спорного, модного. А также вечного, высокого, "для широких кругов", "забегите вечерком - будут интересные люди", "мы вчера смотрели - ничего особенного" и т.п.

Конечно, это так понятно: хочешь посмотреть на Мону Лизу - поезжай в Париж. Мон Лиз на всех не хватит. А если единственная в районе библиотека годами не покупает новых книг от безденежья? А если молодежь выросла вне новой интернет-культуры, просто потому, что телефонов нет? А если общефедеральный конкурс экономических работ для школьников объявляется таким образом, что о требованиях к работам можно узнать только по телефону, а стоимость минуты междугородного разговора из Хабаровска в Москву, как из Москвы в Америку?

Конечно, столичная жизнь - во всем мире столичная жизнь. И дай ей бог. Мы о другом: об отношении к России провинциальной. Об отношении не к рождению, а к жизни в провинции, воспринимаемой как заведомая второсортность, как диагноз. Провинциальные актеры, провинциальные анекдоты, провинциальные новости, провинциальная пресса, провинциальные ценности, провинциальный бизнес. Везде санкционированная государством ожидаемая архаичность, неуклюжесть, неискушенность. Неужели главное в России всегда делается не в провинции? В таком случае, не слишком ли тесно России провинциальной в России околостоличной?

***

Россия - одна из немногих культурных стран, где сохраняется присущее доиндустриальным обществам жесткое разделение национальной жизни на "столичную" и "провинциальную" (мы не затрагиваем здесь имеющие иную природу дихотомии "город - село", "мегаполисы - малые населенные пункты"). По сути, в России сосуществуют две цивилизации: одна базируется в Москве и немного в Петербурге, другая - во всей остальной России.

Системообразующее иерархическое разделение страны на "столичный центр" и "провинциальную периферию" было характерно для империй, монархий и прочих автократий, существовавших благодаря тотально несправедливому перераспределению ресурсов в пользу безраздельно доминирующего "центра". У нас имперско-колониальная дихотомия "столица - провинция" сохраняется как политический обычай, как общественный пережиток, как традиционный стиль геополитического структурирования страны, в то время как реальная страна уже переросла этот тип "самоорганизации" и распределения ресурсов.

Везде (имеется ввиду самый близкий нам "североатлантический мир") есть столицы и провинции, везде между ними существуют естественные социо-культурные различия, но нигде нет между ними такой цивилизационной пропасти, такого неравенства в доступности информационных, культурных, финансовых и властных ресурсов.

Очевидно, проблема узаконенной отсталости провинции в России более содержательна, чем констатация несправедливости распределения ресурсов с точки зрения провинции. Концентрация в Москве общенациональных экономических, культурных и человеческих ресурсов, и в смысле объема, и в смысле качества - неэффективна с точки зрения развития России, с точки зрения максимального использования всего потенциала страны.

С одной стороны, существует проблема избыточности и перезревания столичного сообщества. После перестроечного раскрепощения страны Москва уже не в состоянии переработать и качественно, адекватно реализовать весь поставляемый страной "человеческий материал". Причем лучший "материал", прошедший провинциальный отбор. А провинция еще не в состоянии обеспечить этому "материалу" нормальные условия для самореализации. В итоге, страна в "предподъемном" состоянии, ей нужна свежая кровь, рекруты для прорыва, а адекватных механизмов рекрутирования нет.

С другой стороны, Москве-метрополии все трудней играть цивилизующую роль. Переизбыток "активных особей" чрезмерно напрягает, дестабилизирует ситуацию в столице. Избыточная конкуренция маргинализует достойных. Мощнейшие интеллектуальные и духовные ресурсы сжигаются вхолостую или реализуются деструктивно. Москва на рубеже тысячелетий - "Рим времен упадка". "Загруженной и перенасыщенной" Москве все труднее испускать из себя новые "системосозидающие" идеи и импульсы. Есть новые люди, есть мощные лидерские импульсы, есть ресурсы, но в дефиците энергетика обновления, нет простора для реализации новаций, столь необходимый для созидания идеализм гибнет в толчее амбиций.

***

Обновляющаяся страна остро нуждается в консолидации сил и идей. Но не может быть в обновляющейся стране такой пропасти между качеством жизни и условиями развития потенциала человека в столицах и во всех остальных "малых родинах"! Унижающие провинциального человека неравенство культур, прав, способов жизни - это причина расслаивания и раскалывания общества, нерационального использования всех и всяких ресурсов, это постоянное упущение возможностей прорыва в новое, лучшее, счастливое, успешное. Сосуществование двух цивилизаций в одном государстве - это проблема непонимания, "не точного перевода", почва для ксенофобии.

В конце концов, просто неразумно и опасно для власти вечно не обращать внимания на положение дел, которое абсолютное большинство населения страны считает несправедливым и ничем не оправданным (пусть и по разным резонам). Исторический опыт говорит о том, что наличие в стране, переживающей радикальное обновление, очень отсталых провинций - это реальная опасность "Вандеи". Люди просто не понимают, чего от них хочет столица, и просят, "чтоб отстали".

К сожалению, консервация провинциализма, похоже, выгодна как федеральной, так и провинциальной власти. Для многих региональных лидеров демонстрация провинциальной отсталости есть база для торга с федералами за ресурсы. Провинциальная ущербность ими пропагандистски поддерживается, становится имиджевой составляющей их регионов. Противопоставление "зажравшейся" Москве используется и как почва для консолидации провинциальных сообществ вокруг губернаторов и прочих региональных лидеров. Для федеральной власти сохранение провинциальности в ее сегодняшнем архаичном виде выгодно как наименее затратный способом обеспечения управляемости страны.

В попытках изменить эту ситуацию всегда возникает пара традиционных соблазнов. Первый - превратить решение проблемы провинциальной отсталости в своего рода новую коллективизацию в фазе раскулачивания, т.е. отобрать у богатого соседа (Москвы) ресурсы и раздать бедным (провинциалам). Второй - предоставить больше возможностей для интеграции в столичное общество узкому кругу наиболее "продвинутых" провинциалов, пока не попавших в Москву и считающих провинциальную отсталость проблемой. Оба варианта - как боевая раскраска дикаря, устрашающая или украшающая, но в самом дикаре ничего не меняющая.

Важно отметить, что цивилизационный разрыв между Москвой и провинцией является проблемой не столько политической, сколько, и прежде всего, социо-культурной. Конечно, депровинциализация может и должна рассматриваться, в том числе, и как политическая задача, но решение ее напрямую не связано с животрепещущими проблемами российского федерализма, с сегодняшней верхушечной борьбой за большую или меньшую политическую самостоятельность субъектов федерации. Скорее наоборот, институционально решению этой задачи более соответствует создание федеральных округов, т.е. рассредоточение по провинции институтов и ресурсов федеральной власти.

Сегодня нужны действия, активно противостоящие консервации провинциальной отсталости. Причем успех возможен лишь при условии встречных усилий. С одной стороны, нужна воля региональных элит к активному саморазвитию, самопродвижению, инновационной экспансии. С другой стороны, "центр" должен осознанно и системно заниматься "подъемом провинции", будь то федеральные культурно-просветительские программы для провинциальных детей или выпестовывание в провинции новых общефедеральных центров: культурных, финансовых, научных, общественно-политических.

Не помещая проблему депровинциализации в фокус первостепенного внимания власти и общества, мы узакониваем разъединение общественных сил и стратегически проигрываем развитым странам и их обществам в любой инновации (бизнеса, гуманитарных ценностей, культуры, науки и т.п.).

Масштаб проблемы депровинциализации, ее непривычность для общественного внимания, равно как и неясность основных способов ее решения, диктуют, прежде всего, необходимость разворачивания общенациональной дискуссии. Параллельно необходима идентификация и инвентаризация гражданского и государственного опыта и технологий (а также их владельцев и носителей), позволяющих в существующих условиях поэтапно решать проблему. Оба процесса позволят привлечь внимание общества и власти к самой проблеме, будут способствовать развитию соответствующего сектора в экспертном сообществе, возможно, породят и адекватные политические инициативы.

И.В. Аверкиев
С.Г. Маковецкая

Размещено 04.02.2003