НОВОСТИ

09.09.16. Новый сайт ПГП на PGPALATA.RU >>

08.09.16. Павел Селуков: «Пермские котики станут жителями Европы» Подробнее >>

08.09.16. Пермяки продолжают оспаривать строительство высотки у Черняевского леса Подробнее >>

08.09.16. В Чусовом появятся 54 контейнера для сбора пластика Подробнее >>

08.09.16. Жителям Перми расскажут об управленческих технологиях и их применении в некоммерческом секторе Подробнее >>

08.09.16. Пермские общественные организации могут обновить состав Комиссии по землепользованию и застройке города Подробнее >>

07.09.16. Историческое общество намерено помочь пермяку, осуждённому за реабилитацию нацизма Подробнее >>

07.09.16. До открытия в Перми «Душевной больницы» для детей осталось чуть больше полугода Подробнее >>

06.09.16. В Перми на Парковом проспекте открылся новый общественный центр Подробнее >>

06.09.16. Павел Селуков: «Мой гепатит» Подробнее >>

Архив новостей

ПИШИТЕ НАМ

palata@pgpalata.org

Версия для печати

Почему Пермь ждет почвеннический поворот?

Потому что весь наш мир (наш, в смысле северный, европейский) ждет реакционная волна почвенничества.

Как на рожденный Французской революцией либерализм ответом стал консерватизм, так и ответом на осточертевшие толерантность и мультикультурализм в наше время будет почвенничество. Аналогия эта, конечно, имеет изъяны, но на то она и аналогия.

Политика Саркози в отношении цыган и признание фрау Меркель о «провале политики мультикультурализма в Германии» - это не просто «первые ласточки», это вопль скованных искусственно-живой политкорректностью политиков. Они прекрасно понимают, что так больше нельзя, заигрались в политику либеральной миграции и все такое, они понимают, но сделать ничего не могут: они – современные западные политики, безвластные властелины институтов.

Еще одно доказательство роста почвенничества в Европе: Евросоюз сегодня – это не союз национальных государств, и не наднациональное политическое образование, это – гнездо региональных почвенничеств. Реальной единицей измерения современной Европы являются регионы, которым практически уже все равно на ограничивающие их рамки национальных государств. Почвенничество регионов Европы есть ответ на ультра-псведо-социал-либеральный проект под названием «Европейский союз». Бешеный подъем регионов Европы есть ни что иное, как почвеннический ответ на глобальные «заговоры» евробюрократов. (Это, безусловно, какое-то новое, непонятное, непривычное почвенничество. Если вообще натягивать одеяло старых названий на тело новых явлений, но мне лично почвенничество кажется вполне уместным названием – оно уже достаточно постарело и забылось, чтобы стать новым).

Но тема мирового или европейского почвенничества – отдельный вопрос для отдельного размышления.

Потому что у губернатора Чиркунова нет обратного пути.

После переназначения в должности у господина Чиркунова, к сожалению, не будет возможности радикально что-либо изменить в своей политике (здесь я даже не столько про все культурные дела, сколько про социальную политику, про промышленную политику и вообще «про жизнь»), потому что, во-первых, Олег Анатольевич не из тех людей, кто отступит, и, во-вторых, против объективной логики развития не попрешь (попрешь, конечно, но не в нашем случае). Хамско-дико-либеральный (здесь я не либеральный критикую, а хамский и дикий) режим, сложившийся при губернаторе Чиркунове, в ответ себе может получить только почвенничество – глубокое, серьезное, очень стильное почвенничество.

Начало этому уже положено. Алексей Иванов в нашем «пермском культурном конфликте» был ни кем иным, как почвенником. Умным, достойным почвенником. В ответ на гельмановскую революцию симулякров современного искусства в пермских масштабах Иванов представил эволюцию почвеннических мифологем (достаточно вспомнить сакральный пермский звериный стиль, «уральскую матрицу», портал между мирами в виде пермского геологического периода и т.д.). Вот только утопичность мифологии Иванова зашкаливала, именно поэтому, кстати, по тогдашнему Иванову нельзя судить о том, каким будет будущий почвеннический поворот. Иванов был предтечей, причем, со всеми необходимыми оговорками о ситуации и контексте.

Потому что из Перми делают столицу российского гопничества.

Как мне кажется, гопничество – это одно из темных проявлений, одна из темных форм почвенничества. Как любое качество-чувство может проявляться как в светлых формах, так и в темных; например, чувство экономии может выразиться в нормальном рациональном расходовании, а может быть Плюшкиным, то же самое - с социальными явлениями, в нашем случае – гопничеством и почвенничеством. По большому счету, по своим социокультурным основам оба эти явления чрезвычайно близки, в том смысле, что гопничество является проявлением почвенничества. Чтобы было совсем понятно, надо упростить и огрубить до предела эти явления – и получим: простой «средний» русский парень (Колян, Толян, Диса), поддерживающий национально-самобытные традиции (пиво и семки), стоит на страже (гоп-стоп?) своей земли (района) от захвата ее супостатами (а кто угодно). И чем это не почвенничество? Такое современное урбанизированное темное почвенничество.

Ко всему прочему, такое гопничество сегодня безумно романтично и местами эротично. Современное искусство, во всяком случае, в том варианте, который я знаю по творчеству театра «Сцена-Молот», фестиваля «Текстура», музея современного искусства PERMM (вспоминается сразу же выставка «Евангельский проект»), романтизирует и эротизирует гопничество до предела. Получается, гопник – это герой нашего времени, единственно возможный современный носитель духовности и нравственности. Моральный авторитет.

Своим собственным среднестатистическим гопничеством Пермь мало отлична от других городов других регионов, но «делание»¹ из Перми в известном смысле столицы российского гопничества актуализирует «все темное» (делаем поправку на пафос), связанное с этим явлением (институтом?), и закрепляет это в общественном сознании. Бесспорно, аудитория сериала «Реальные пацаны» и фестиваля «Текстура» есть две различных, довольно узких субкультуры, которые даже в масштабах России немассовые тотально, а успешность политеховской команды «Дак это Пермь!» вообще локальна – все равно, несмотря на это, определенный тренд закрепления за Пермью гопничества в обезличенном массовом сознании очевиден и ощутим.

Я этого не хочу. И не говорите, что это мои интеллигентские штучки, комплексы и фобии.

Все эти «потому что» ни поодиночке, ни даже все вместе, пожалуй, не говорят напрямую, что Пермь ждет почвеннический поворот, однако, как минимум, фиксируют то, что определенная среда и (извините) почва для роста и активизации почвеннических настроений и идей создается – и это, по-моему, уже ощутимо.

Конечно, будущее пермское почвенничество не будет иметь ничего общего с тем, что принято понимать под этим названием – ни братья Федор и Михаил Достоевские, ни Аполлон Григорьев, ни другие «классические» почвенники (которых, кстати, не очень много). Ценности и ориентации «классиков»-почвенников по типу: «русский народ», «православие», «русская природа», «самобытность» и другие, только если самым минимальным образом будут касаться пермского почвенничества, о котором мы говорим.

Но все же это будет именно почвенничество – актуализация в современном дискурсе символов, образов и артефактов, связанных с пермской почвой (социокультурной средой в ее историко-пространственной перспективе). Причем, актуализация не просто так, а ради конструирования совершенно конкретной версии «современности». В этом смысле такое почвенничество – это не проект, но конструкт – отчасти надуманный, отчасти объективный, отчасти ожидаемый и т.д.

Все же хочется конкретики – каким же он будет, пермский почвеннический поворот? Сегодня есть основания говорить о таких разновидностях будущего почвеннического поворота.

Гражданское почвенничество.

Будучи городом с богатой гражданской культурой, Пермь, очевидно, должна ожидать почвеннического поворота в части своего гражданского общества. Это не означает, что все пермские гражданские акторы перейдут на почвеннические тропы: сменят фразеологию, стилистику работы, идеологические ориентиры и т.п. Отнюдь. Гражданское общество гражданским и останется, но вот те проблемы, темы и направления, в которых будут проявлять себя «традиционные общественники» и вырастать «новые», и будут почвенническими. Другими словами, нам стоит ожидать роста гражданской активности по почвенническим проблематикам.

Это может быть, например, усиление гражданских акторов, действующих в градостроительной и историко-культурной сфере: движения и союзы в защиту архитектурного облика города, сохранения памятников и прочих ценных средовых объектов и др. Вполне возможно, что будет актуализироваться важный и значимый для пермских гражданских субъектов опыт, который в период второй половины первого срока Чиркунова был умален/заменен/забыт и т.д. (Это касается, например, «сиротской» политики в Прикамье). Возможно, это будет какая-то гражданская протестность, использующая богатый и разноплановый символический ресурс Перми.

Неоклассическое почвенничество.

Вероятно, нам стоит ожидать витка борьбы за идентичность, в котором почвенники будут одной из основных сил. Такая попытка в виде книжного проекта «Пермь как тексты» уже была предпринята, но излишняя академическая аутентичность и налет скандальности (по поводу деления денег с Минкультом) явно подпортили репутацию этой очень неплохой задумки.

Несмотря на будущее данного проекта, место интерпретаторов-интеллектуалов с почвеннических позиций и для почвеннического объяснения явно пока свободно и явно будет занято. Идеолого-ценностное оформление почвеннического поворота потребует появления этих самых идеологов–толкователей, тех, кто будет объяснять, почему Перми важно актуализировать свои социокультурные смыслы, имеющие глубокие корни в истории. Среди этих толкователей будут явные маргиналы и явные любимцы, очевидно, будут те, кого будет пользовать власть и те, кто принципиально будет власть поносить. В общем, в этом смысле – ничего нового. Да и в плане содержания, боюсь, ничего особенно нового не появится – нас все также будут призывать прочувствовать мистико-философскую сущность пермского звериного стиля или историко-генетическое значения для Перми Камы и т.д. Пожалуй, в данном случае важна даже не новизна, а сам факт того, что это вновь будет интересно, актуально, «в повестке дня». Потому что отрицание отрицания будет неизбежно, а, значит, и развитие тоже. (Но не спорю, это вопрос ценностей и вопрос веры).

Этническое почвенничество.

Самый маловероятный вариант. Хотя бы потому, что «этничность» в наше время жутко лихорадит – никто не понимает, что и как с ней делать. Как бы то ни было, гипотетически у Перми есть и такой потенциал. Будучи и финно-угорским, и тюркским, и русским, и полиэтничным, и этнотолерантным регионом, Пермь может актуализировать и такое почвенничество – призывающие к этническим корням. Татаро-башкирский ресурс может себя проявить, а может и коми-пермяцкий – наконец-то поймем, кто в доме хозяин. А, может, Пермь станет первой в том, что в процессе почвеннического самопознания она будет местом, где «русское» и «русские» концептуализируются и зададут тон для общерусского этнического возрождения.

Все это, если честно, маловероятно. Пермские финно-угры давно и, видимо, окончательно не просто в анабиозе, а в самоуничтожении, отечественные тюрки еще не разобрались, с «турцией» они или с «ирако-ираном», русские в традиционной этнотолерантной среде (а в Перми именно такая) не видят никакого иного сценария для возрождения, кроме всяческих фашизоидных тактик.

Промышленническое почвенничество.

Если всю древнюю пермскую символичность и семантичность будут использовать неоклассические почвенники, то не менее традиционная индустриалистическая символика будет взята на вооружение промышленническими почвенниками. У данной формы почвенничества, с одной стороны, больше всего предпосылок к возникновению и благополучному развитию – в губернаторство Чиркунова промышленность явно промышленного региона оказалась задвинута на задворки, с другой стороны, непонятно, кто будет субъектом этого почвенничества (директора заводов – конечно, нет; коммунисты – да, но это «ни убавить, ни прибавить»; политики, пущенные в политику крупнобизнесовыми структурами - может быть, но все-таки есть некоторые сомнения), а без носителя идеологии существовать сложно, если вообще возможно.

В самом общем виде смысл промышленнического почвенничества синтезируется в воскрешении индустриального потенциала пермского региона с соответствующими ему символами, смыслами, фразеологией и т.п. Словом, промышленническое почвенничество должно напомнить всем, что такое «опорный край державы». В этой связи, как бы странно это ни звучало, получается, что наиболее фундаменталистской и несовременной разновидностью почвенничества будет именно оно – промышленническое. Ведь его идеал – в индустриальной системе координат, а «сегодня», пожалуй, в эту систему никак не вписывается.

Названные разновидности – те, которые имеют больше всего перспектив для появления и развития, но это не означает, что они обязательно возникнут или возникнут только они.

Главное, что я хотел сказать – формируется коридор (наверное, один из) развития Перми, предполагающий радикальную связанность города/региона со своей той или иной «исконностью» «древностью», «изначальностью». Почвеннический поворот будет предполагать жесткую связанность «будущей Перми» с «Пермью старой» (но не «прошлой»). Несмотря на всю близость почвенничества к консервативному фундаментализму, предполагаю, что в пермском культурно-политическом контексте почвенничество (любой разновидности) будет, так или иначе, модернизировано и заключено в рамки умеренности, в противном случае почвеннического поворота не будет вовсе (или будет, но исключительно на уровне маргинальных субкультур). Объясняется все этот как нельзя красиво – умеренность и определенный прогрессизм присущи пермской почве, отсюда и региональное почвенничество должно быть соответствующим.

¹8 ноября 2010 года на ТНТ вышел новый сериал «Реальные пацаны» - об обычных пермских гопниках. Главный герой сериала – известный в недалеком прошлом кэвээновской гоп-образ Коляна из Перми, помимо прочего, съемки сериала также проходили в Перми. Кроме этого, примерами «делания» могут быть: уже названный фестиваль «Текстура», оценивающий современность глазами и чувствами российского гопника, или творчество пермской рэп-команды, раскрутившей в Сети свои ролики «Дак это Пермь!» и «Пермь! Пермь!».

Материал опубликован в журнале

«Компаньон magazine»

№ 1 (50).2011